31-летняя Татьяна Алексеева начала цирковую карьеру в 15 лет с детской студии в городе Дзержинске. Сейчас она выступает на лучших манежах нашей страны и ежедневно доказывает, что при должном старании люди могут научиться летать. Публикация сделана в рамках специального проекта «Петербургского дневника» к 145-летию Большого Санкт-Петербургского государственного цирка, который часто называют именем его основателя Гаэтано Чинизелли. Татьяна Алексеева блистает в программе «Вместе целая страна» в образе Чудо-птицы.

– Как вы попали в цирк?

– Все началось с цирковой студии в моем родном городе Дзержинске в Нижегородской области. В детстве я ходила на кружки бальных танцев и художественной гимнастики, но мне это как-то поднадоело. В 15 лет я случайно узнала про цирковую студию и решила попробовать. Меня сразу затянуло, я буквально пропадала там два года. Когда пришло время выбирать, куда поступать после школы, мне посоветовали пойти в Государственное училище циркового и эстрадного искусства имени М. Н. Румянцева (Карандаша). Моя мама поддержала мой выбор, однако если бы я не поступила на бюджет, то финансово Москву мы бы точно не потянули. Но я поступила.

– Вы сразу планировали стать гимнасткой на трапеции?

– Поначалу мне хотелось работать с кольцом. В цирковой студии, куда я ходила с 15 лет, было мало реквизита, поэтому о многих жанрах я вообще ничего не знала. На первом курсе нам преподавали все жанры, чтобы ко второму студенты определились с направлением. Однажды я увидела, как девочка на трапеции делает сальто, и моментально влюбилась в этот жанр. Была уверена, что я так никогда не смогу, однако преподаватель сказал: «Так все когда-то не могли и не умели, надо пробовать». Я попробовала и влюбилась еще больше.

– Куда пошли работать после училища?

– К сожалению, на трапеции я начала работать не сразу. Дело в том, что я не смогла отработать обязательные выпускные спектакли из-за травмы плеча. Меня все равно выпустили, я устроилась в Российскую государственную цирковую компанию и начала работать в жанре партерного полета. Так я пролетала два года, а потом решила, что надо восстанавливать свою трапецию. Это было непросто, потому что два года – достаточный срок, чтобы забыть все, что умеешь, но я смогла, а еще через два года ушла в декрет.

– Помните свое первое выступление?

– Очень хорошо, потому что ужасно нервничала. Мы тогда работали партерный полет в Риге. На манеже я даже не слышала музыку, только слова своих коллег, чтобы ничего не пропустить.

Еще я хорошо помню свой первый выход без лонжи, то есть без страховки. Руководитель предупредил меня тогда: «Скажи, как будешь готова, и мы начнем». Однако я стояла молча очень долго, в какой-то момент он рявкнул, и я полетела. Иногда нужно, чтобы тебе жестко сказали, потому что самой решиться на первый шаг очень сложно.

– Не страшно было уходить в декрет? Не всем артисткам удается восстановить форму после беременности.

– Нет, я была уверена, что вернусь на манеж максимально быстро, однако у меня начались определенные проблемы со здоровьем, и в декрете я провела 2,8 года. Это очень большой срок, многие артистки возвращаются уже через полгода после родов. Если приплюсовать к этому время беременности, то получается, что я не работала около трех с половиной лет. Огромный пробел для цирка.

Я узнала о беременности на пятой неделе и сразу прекратила тренировки и выступления. Все фотографии и видеозаписи, связанные с цирком, я засунула в самую дальнюю папку своего компьютера, чтобы скучать не так сильно. Мне было очень сложно, во время беременности я просто не знала, чем себя занять, а потом все свободное время уходило на ребенка. Когда моя дочка Василиса стала более самостоятельной, я решила, что пора возвращаться к тренировкам. На восстановление формы у меня ушло около четырех месяцев.

– Чем занимается ваш супруг?

– Когда-то он был акробатом на першах (цирковой шест – Ред.), однако быть вместе, работая в разных цирковых жанрах, просто нельзя. Это еще одна причина, почему я отказалась от партерного полета в пользу трапеции – сейчас я выступаю одна и не завишу от коллектива. А мой муж стал ассистентом-лонжевиком, то есть отвечает за мою страховку. Мне, да и ему хотелось бы вернуться на манеж, но поставить номер не так просто. Зато сейчас я полностью уверена в своей безопасности, и он всегда и во всем меня поддерживает. И мы всегда вместе.

– Как часто тренируетесь, чтобы сохранить форму?

– Каждый день кроме понедельника, у меня репетиция час-полтора в цирке, мне хотелось бы больше, но артистов много, а манеж один. Помимо этого, я хожу в тренажерный зал, потому что цирковым артистам необходима силовая нагрузка. Пока ребенок не ходил в детский сад, я успевала ходить туда только в понедельник, но если уж шла, то занималась часа три. Сейчас я стараюсь бывать в зале чаще.

– Ограничиваете себя в еде?

– Нет, обычно я просто забываю поесть. На репетицию или выступление идти с набитым животом нельзя, поэтому я просто не ем. Самые голодные дни у нас выходные, потому что в день по два выступления, и артистам совсем не до еды. Но я генетически худенькая, самый большой мой вес составлял 60 килограммов во время беременности, обычно я вешу 48-50 килограммов, хотя 50 для меня уже тяжеловато. Однако в цирке много более высоких и крепких артистов.

– У вас были серьезные травмы?

– То повреждение плеча, из-за которого я не смогла принять участие в выпускных спектаклях, наверное, и было самой тяжелой травмой. Еще помню, как упала в партерном полете. Тогда у меня перехватило дыхание, и я упала на натяжную дорожку (страховка – Ред.) животом, да так, что сверху меня накрыли собственные ноги. Я слышала, как кто-то говорил: «Кладите ее на жесткое», и жутко испугалась. Однако все обошлось. Это, кстати, была еще одна причина, почему я решила вернуться к трапеции.

– Вашей дочери почти четыре года. Многие цирковые дети уже осваивают цирковое ремесло в этом возрасте. Василиса уже тренируется?

– Нет. Мы пробовали ее немножко тянуть, и она сказала: «Мама, папа, почему вы делаете мне больно?» Честно говоря, мне не хочется, чтобы она пошла в цирк, хочется, чтобы она была умненькой. Все-таки для цирка важны данные, а ей растяжка дается очень сложно. При должных усилиях всего можно добиться, но мне бы не хотелось. Василиса с детства любит книги и очень быстро выучила все буквы. Также у нее очевидна тяга к английскому языку: посмотрев какой-нибудь мультфильм, она приходит и считает по-английски до десяти.

– Она видела ваши выступления?

– Да, но в основном репетиции. Ей нравилось, иногда она просила что-нибудь сделать, например винт, – это пируэт на трапеции. Когда ей исполнилось три, мы взяли ее на полноценное выступление, а она почему-то расплакалась. Сейчас на время программы мы оставляем Василису в гримерке с мультфильмами, игрушкам и вкусностями, чтобы не скучала. Просто она ребенок и может в любой момент захотеть выйти на манеж, особенно если там животные.

– Она гастролирует с вами?

– Да, сейчас она ходит в петербургский государственный детский сад. Потом мы уедем в другой город, и она пойдет в новый детсад. Мы постоянно на гастролях, единственное, по разу в год ездим в Дзержинск и Рыбинск, чтобы навестить бабушек и дедушек.

– Вы впервые выступаете в Цирке Чинизелли?

– Да, и очень рада, что есть возможность поработать в таком красивом цирке с историей. Я постоянно все здесь фотографирую, вообще, люблю это дело, потому что снимки это память. Мне кажется, я сняла уже каждую картину и скульптуру в этом цирке, но все равно не могу остановиться. Кроме того, здесь совершенно особенный купол и свет, поэтому выходить на манеж очень приятно.

– У вас есть какая-то цирковая мечта?

– Я хочу сделать постановку, которая будет на 100 процентов совпадать со мной, чтобы и трюки, и костюмы, и музыка мне нравились от и до. Когда работаешь в коллективе, то все равно хочется кое-какие моменты подправить. Бывает, музыка просто не по душе, и работать уже не так приятно. Просто когда действительно кайфуешь от того, что делаешь, то все выходит великолепно.