Коллегия Московского окружного военного суда, изучающая на выездных заседаниях в Петербурге уголовное дело о теракте в метро 3 апреля 2017 года, выслушала всех потерпевших, пожелавших принять личное участие в процессе. Однако большинство из вызывавшихся телеграммами или по телефону отказались по разным причинам явиться в здание Ленинградского окружного военного суда на Кирочной улице, попросив рассматривать дело без них. Так что сегодня в зале заседаний в основном звучал голос государственного обвинителя Надежды Тихоновой, оглашавшей показания 42 потерпевших, данные ими на предварительном следствии.

Завтра ее выступление продолжится – по оценкам участников, не зачитаны показания еще около двух десятков пассажиров и родственников погибших. После этого стороны перейдут к изучению собранных следствием доказательств, уже непосредственно касающихся предполагаемой причастности 11 подсудимых в зависимости от роли каждого к совершению теракта, в участии в террористическом сообществе, к содействию террористической деятельности, а также незаконному изготовлению и обороту оружия и взрывных устройств.

Неожиданный вопрос 

Выступавший одним из последних будущий инженер Игорь Баранцевич, оказавшийся в вагоне метро лишь в считанных метрах от смертника и получивший серьезные травмы, но все же выживший, озадачил тройку судей нетривиальным вопросом о праве «поговорить с подсудимыми».

«Нет, такого права у вас нет, – с ноткой удивления в голосе ответил председательствующий Андрей Морозов. – Вы можете высказать свою позицию по делу в целом. Также, когда будем их допрашивать, вы будете вправе задать свои вопросы».

Днем 3 апреля 2017 года Игорь по окончании лекций вышел вместе с одногруппником Владимиром Захарченко из университета. Вдвоем ребята спустились в метро на станции «Сенная площадь» и вошли в четвертый вагон, где спустя считанные минуты прогремел взрыв.

«Я помню, что вдруг все пожелтело, стало очень жарко, что ли. Онемели лицо, конечности, сильно звенело в голове, мне было тяжело стоять на ногах. В вагоне стоял очень странный запах, которого я никогда прежде не чувствовал. Я не понимал, почему у меня волосы стали будто бы кудрявыми, что с моим лицом, что на нем находится – оказалось, на мне были останки людей в огромном количестве. Они же были разбросаны по всему вагону», – рассказывал в суде Игорь Баранцевич.

Теракт – не оправдание 

«Петербургскому дневнику» молодой человек пояснил, что от последствий полученных травм не оправился до сих пор. В частности, разрыв обеих барабанных перепонок и тяжелая контузия обернулись непрекращающимся ни на секунду звоном в ушах. Медики сообщили, что полностью избавиться от него Игорь уже не сможет. В общей сложности в больницах и на профилактическом лечении студент, готовящийся сейчас к сдаче диплома, провел более полугода. Из-за этого образовалась академическая разница, и далеко не все педагоги, по словам Игоря Баранцевича, старались входить в положение.

«Никто не просил никаких поблажек, понятно, что академические задолженности необходимо будет закрывать. Но когда некоторые педагоги высказывали претензии, что я не ходил на пары, что поздно принес курсовой проект, а теракт и последующее лечение – это, мол, не оправдание, меня это немного повергло в шок», – рассказал потерпевший.

По его словам, предложением судьи прийти на допрос подсудимых и задать свои вопросы он вряд ли воспользуется.

«В таком формате, мне кажется, это не имеет смысла. О чем бы я хотел спросить? Знали ли они лично Акбаржона Джалилова, какое они непосредственно отношение имеют к организации именно этого теракта, кто из них лично помогал Джалилову? Ну и еще пара личных вопросов, которые я не хотел бы озвучивать. Конечно, я понимал, что задать их один на один, скорее всего, не получится. Все-таки они – подсудимые, а я не следователь, а потерпевший, и могу быть лишь наблюдателем в этом процессе, не будучи ни в чем на сто процентов уверенным», – пояснил собеседник.

Вспышка, хлопок, запах 

Несмотря на разницу личного восприятия ситуации и степень полученных травм, все выступавшие в суде или дававшие показания следователям бывшие пассажиры четвертого вагона электропоезда, в котором произошел взрыв, описывали одни и те же принципиальные для следствия обстоятельства случившегося.

Все запомнили, что спустя с полминуты после того, как состав отошел от платформы станции «Сенная площадь» и въехал в тоннель, мелькнула яркая вспышка, раздался громкий хлопок, погас свет, а вагон наполнился дымом и удушливым запахом. Кто-то различил в нем «аромат» пороха, кто-то – примесь чего-то химического, многие говорили, что слышали характерный запах паленых волос. В первые секунды после взрыва никто не понял, что произошло, но очень скоро пассажиры догадались, что стали свидетелями теракта.

«Первое ощущение, которое я помню: красная волна перед глазами. Поняла, что в вагоне что-то загорелось. Казалось, что горю именно я», – зачитывала показания петербурженки Светланы Головковой прокурор Надежда Тихонова.

Травмы получили и некоторые пассажиры соседних вагонов. Так, Александра Иванова засыпало осколками вылетевших от ударной волны стекол, один из которых вонзился в ногу, вытащили его только в больнице. «Я первые секунд десять вообще не понимал, что происходит. Видел, что пассажиры открывали форточки, чтобы выветрить дым», – рассказывал мужчина следователю.

В разряд потерпевших попали и те, кто не потерял близких и сам, казалось, не получил ни царапины. Просто увидели на платформе страшную картину, и слабая и без того психика дала сбой.

Пока лишь малая часть из более чем сотни человек, признанных потерпевшими, заявили гражданские иски о компенсации материального ущерба и морального вреда. Ни к одному из выступавших на протяжении последних шести ни у 11 подсудимых, ни у их адвокатов вопросов не возникло.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:

«Выбирались, кто как мог»: на суде в Петербурге продолжают заслушивать показания жертв теракта в метро.

Выживший после теракта просит о справедливости.