– Елена Григорьевна, мы находимся в киностудии «Ленфильм». Что значит это место для вас?

– Это место силы и тайны. Я начинала здесь свою жизнь, когда мне было 18 лет. На первом курсе театрального института я снялась в своем первом фильме. Александр Збруев был главным героем, а я появлялась в последнем кадре (фильм режиссера Герберта Раппапорта «Круг» 1972 года. – Ред.). Здесь произошло столько всего – истории жизни, судьбы… И трагедии, и комедии – все переплеталось вокруг людей. Сейчас на стенах написано, что они – герои «Ленфильма», а я-то помню их живыми, веселыми. Здесь были страсти, ссоры, интриги и любовь.

– Расскажите про ваше детство, про ваших родителей.

– Я была обычной советской девочкой. Папа – офицер, мама – учительница. Жили мы в военных городках.

Меня в двухлетнем возрасте возили вокруг Ленинграда. Жили в Парголово, где служил папа. Потом перебрались в Павловск, там была артиллерийская часть. Когда папа уже уходил в отставку, нам дали квартиру в Царском Селе, в Пушкине. И я училась в 410-й школе.

– Ваш отец достаточно рано ушел из жизни, вам было 16 лет. Как удалось пережить эту личную трагедию?

– Ну, тяжело, конечно. Папу я очень любила. Ему провели ряд операций, однако в тот период медицина еще не располагала теми возможностями, которыми обладает сейчас. У него была онкология. Поэтому было трудно. И маме тоже. Мама – офицерская жена. Была учительницей, а потом работала в библиотеке. И на руках у нее была я вместе со старшим братом. Он окончил институт, уехал на стройку в Кондопогу. А мы с мамой с трудом выживали.

– Вы подрабатывали и перепечатывали роли для театра?

– Да, у меня была печатная машинка Optima. Папа привез после войны из Германии. Для каждой роли печатается свой экземпляр. И я печатала и зарабатывала этим деньги.

– Вы окончили Ленинградский государственный институт театра музыки и кинематографии у Леонида Федоровича Макарьева. Чему вас учил мастер?

– Мастер учил главному: три «Т» – труд, талант, терпение. Сейчас наш любимый староста Юра Васильев закончил третий том «Воспоминаний о Макарьеве». Я даже не знаю, где он наскреб столько воспоминаний… Я, например, помню, как Юра Васильев, будучи старостой, кормил Макарьева во время занятий. Они же долго длятся, 4-5 часов. Он принес сосиски. А Макарьев посмотрел на эти сосиски и сказал: «Деточка, а я в целлулоиде не умею».

А еще он ходил в полосатых гамашах – это когда на ботинок сверху надевается половина теплого носка. И выглядел точно как буржуй из «Крокодила». У него были смокинг, бабочка, и он весь такой из прошлого века.

Леонид Федорович был потрясающий! Народным артистам тогда полагался автомобиль. И за ним каждый день приезжала машина и привозила его. И он, глядя на нас, юных и жаждущих славы, говорил: «Вам повезло. Вы живете в великом городе. Я вот сейчас ехал, и сколько бы я ни прожил лет, я восхищаюсь этим городом».

– В вашей фильмографии более 50 картин. А какие вы считаете самыми знаковыми для себя?

– Естественно, фильм «...А зори здесь тихие», потому что он для кинематографа стал золотым фондом. Идут годы, десятилетия, приходят новые поколения, и они что-то находят в этом фильме такое, что их задевает. Вот это очень дорогого стоит.

– Вы играли в Театре Ленинского комсомола. Также Игорь Владимиров приглашал вас в Театр Ленсовета, где вы проработали, кажется, один сезон. Почему так мало?

– Ушла Елена Соловей, а театру надо было ехать на гастроли. А там нужна «красная строка». Еще в эстраде это называется «обезьяна». То есть тот, на кого будут зрители покупать билеты. И тогда Владимиров, перебрав всех свободных артисток, решил, что этой «обезьяной» должна стать я. Он дал мне пять репетиций. Я выучила роль, сыграла и замечательно прошла с ними гастроли. Но театр – это такая сложная штука… Поскольку я была не штатная артистка, а на контракте, и мало того, мне, видимо, платили больше, чем всем, вокруг меня образовалась группа завистниц. Все артистки театра меня возненавидели. В результате из театра я ушла. Ушла не в никуда, а на должность председателя Комитета по культуре и туризму Санкт-Петербурга.

– Переход от искусства, кино к общественной деятельности, к политике – как он случился? Вы помните?

– Если бы я знала, что это такое, я бы три раза подумала. Что такое руководить организацией, я знала. У меня же была гильдия актеров кино. Я была вице-президентом всероссийской (тогда всесоюзной) организации и президентом нашей, петербургской организации. Стала своих артистов одевать, обувать, зубы им вставлять, квартиру оплачивать. Помогала бедным и старым, которые умирали в нищете. После этого я стала председателем Комитета по культуре. Потом я поссорилась с властью из-за расстрела Белого дома. Они ушли в «белые», а я – в «красные». И стала депутатом Государственной думы РФ.

– В Государственной думе вы работаете 25 лет. В чем видите свою миссию?

– Я охраняю культуру от желающих превратить ее в рынок. Мы начали работу над законом «Основы законодательства о культуре», который до сих пор работает. Этот закон старше Конституции, он 1992 года. Олег Басилашвили вносил его в Верховный Совет, а мы готовили для него материалы. Я была у истоков создания закона о русском языке как государственном языке в Российской Федерации.

Благодаря закону «Об объектах культурного наследия народов Российской Федерации» договорились разделить памятники на федеральные и региональные. Закон вот уже почти 25 лет работает.

А сейчас мне удалось добиться того, что можно получать бесплатно второе высшее образование в области искусства. Кстати, я отдала долги артистам. Когда я шла в депутаты, я им обещала, что у них будут точно такие же права, как у европейских артистов. И сегодня наш закон об авторском и исполнительском праве гораздо более разработанный и точный, чем западные законы.

– Вы почетный президент Координационного совета творческих союзов Санкт-Петербурга. В чем ваша роль?

– Творческие союзы выполняют во многом социальную роль. Они помогают избежать ситуации, когда каждый деятель культуры вынужден лично обращаться к властям с просьбой выделить мастерские, организовать культурные события или поддержать пожилых коллег. Мы объединились и формируем единую повестку дня, план на год того, что мы хотим сделать, по какой тематике. Мы помогаем друг другу с проведением выставок, с рекламой, с организацией каких-то мероприятий и даже с зарабатыванием денег.

– Когда читаешь вашу биографию и смотришь интервью с вами, складывается ощущение, что вы очень сильный человек. А что для вас служит фундаментом этой силы? Может, вера в себя?

– Сила? Сила может быть только в любви. Когда ты кого-то любишь, у тебя появляются силы. И вот ради любви можно сделать невозможное. Можно идти в огонь, не спать ночи, если ты что-то очень любишь или чего-то очень хочешь.

– В одном из интервью вы сказали, что главным своим достижением считаете семью. Так ли это?

– Дочка – самое большое счастье в моей жизни. Когда она родилась, ее принесли, я на нее посмотрела и сказала: «Здравствуй, девочка, теперь мы будем жить с тобой вместе». Она мне родила чудную внучку. У меня зять, на которого я надышаться не могу. Я очень счастлива. У меня замечательная семья и прекрасные друзья.

– Как Петербург повлиял на вас?

– Петербург – волшебный город. Я – петербурженка. «Урну с водой уронив, об утес ее дева разбила. Дева печально сидит, праздный держа черепок». Это стихотворение написал юный Пушкин над девушкой с кувшином в Царском Селе. Ну что может быть прекраснее и волшебнее? Особенно если ты юн и влюблен. Или собираешься в артистки. Что, в общем, одно и то же.

– Вы упомянули, что «Ленфильм» – это ваше место силы. А еще есть такие места в городе?

– Я люблю приходить на стрелку Васильевского острова. В свое время директор киностудии «Мосфильм» Николай Сизов звал меня в Москву. Ему очень нравились мои работы. Он говорил, что строит кооперативный дом, что даст квартиру, что я буду работать на «Мосфильме». Он даже издал приказ о зачислении меня с переводом с «Ленфильма» на «Мосфильм». И я пришла на стрелку Васильевского острова, посмотрела на Неву и поняла, что здесь так близка вечность – между водой и небом. Вечность Петербурга. Я извинилась перед Николаем Сизовым, сказала, что не могу уехать по семейным обстоятельствам. И осталась.

– В чем состоит секрет успеха?

– Насчет успеха я не уверена. Я его просто не замечаю. Мне кажется, что это просто жизнь – хорошая, интересная. Я всю жизнь занимаюсь только тем, что мне нравится.

– Что для вас счастье?

– Это самореализация на пределе возможностей. Представьте себе альпиниста, карабкающегося вверх по крутой горе. И вот чем выше гора, тем больше счастья, когда он туда поднялся. Но счастье вечным не бывает, потому что рядом есть еще одна гора.

– А о чем вы мечтаете?

– Прожить долгую и интересную жизнь. Хочу узнать, чем все кончится. Дожить до нашей победы в специальной военной операции. На границе со Львовом встать. Хочу, чтобы внучка вышла замуж. Потому что доверить своим детям выдавать ее замуж не могу – отдадут какому-нибудь проходимцу. Я должна дождаться!