Доктор технических наук Мария Кононова прославилась 19 марта 2021 года, когда в возрасте 58 лет родила своего первенца – здорового мальчика Юру. Для отца – 60-летнего немецкого профессора математики Клауса Петера Вильдероттера – сын тоже стал первым ребенком. Рождение мальчика тогда всем казалось чудом, однако новоиспеченные родители не остановились, и сегодня Вильдероттеры – многодетная семья, в которой, помимо Юры, воспитываются без двух недель двухлетние близняшки Татьяна и Любовь.

– Вы на четвертый день после рождения Юры говорили, что готовы пойти за дочкой. Как вышло, что у вас теперь их две?

– Когда мы с мужем решили, что хотим стать родителями, то заморозили эмбрионы, однако часть из них оказалась непригодной для использования из-за генетического брака. Один плод я потеряла еще до рождения Юрочки. В итоге когда встал вопрос о рождении девочки, у нас был один здоровый эмбрион.

Я очень хотела сама родить второго ребенка, но, к сожалению, медицинское обследование показало, что из-за кесарева сечения моему организму требуется минимум два года для восстановления. В моем возрасте это слишком большой срок. В итоге мы с мужем решили не рисковать единственным здоровым эмбрионом и воспользоваться услугами суррогатной мамы. Мы обратились в петербургское агентство, нам подобрали 25-летнюю женщину, и все состоялось.

Однако после подсадки наш эмбрион размножился, поэтому девочек стало две. Врачи вскользь говорили, что такое возможно, однако для нас новость все равно была очень неожиданной! Мы решили, что если Бог даст нам двух девочек, то и воспитывать мы будем двух.

– Как суррогатная мама отреагировала на эту новость?

– Я видела эту женщину только один раз уже после родов, поэтому не знаю о ее первой реакции. Полагаю, она удивилась, однако осознание того, что итоговое вознаграждение возрастет вдвое, придало ей сил. В любом случае я очень благодарна этой женщине за то, что она выносила моих детей.

– Как прошли роды?

– Суррогатной маме делали кесарево сечение на 34-й неделе, потому что она физически дальше не могла вынашивать детей. Она покинула роддом через шесть дней после родов своим ходом, так что, полагаю, с ней все в порядке. А вот по детям перспективы были не радужные.

После рождения девочки весили больше двух килограммов, а ростом были около 49 сантиметров. В общем, они выглядели почти как полноценные новорожденные дети, однако врачи все равно положили их на «доращивание», чтобы при выписке они весили не меньше трех килограммов. Кстати, пока девочки находились в больнице, врачи присылали нам фото и видео с ними, за что я им очень благодарна. На момент выписки и я, и Клаус, и Юра заболели коронавирусом, поэтому девочек из роддома забрала моя сестра, за что ей тоже огромное спасибо. В итоге вживую мы увидели дочерей, лишь когда им исполнилось два месяца.

У Тани обнаружилась гемангиома, и нам пришлось сделать шесть лазерных операций, чтобы избежать появления раковых новообразований. Петербургские врачи просто превзошли все наши ожидания, и сейчас у Танечки почти все в порядке.

С Любочкой нам пришлось нервничать больше – у нее с рождения были проблемы с позвоночником и шейным отделом. После родов врачи говорили, что через полгода она может нас покинуть. Это был сильный удар! Терять уже родившегося ребенка с ручками, с ножками совсем не хотелось. Мы начали водить Любочку к остеопату, и он ее исцелил – все процессы нормализовались, она начала набирать вес, в общем, все наладилось.

Для того чтобы уехать в Германию, наши девочки в год прошли полное медицинское освидетельствование, и оказалось, что у них все прекрасно и никаких неврологических отклонений. Тот анамнез, который был при рождении, на сегодня совершенно не актуален.

– Вы переехали в Германию навсегда?

– Нет, мы до родов договорились с Клаусом, что будем жить на две страны, и сейчас нам удобнее жить в Баварии – у нас здесь свой дом, муж полностью обеспечивает нашу семью, а я занимаюсь детьми. Но так будет не всегда – в Петербурге нас ждут в детском саду.

– Ваш муж гражданин Германии, вы гражданка России, а ваши дети?

– У них двойное гражданство.

– На каком языке они разговаривают?

– Наши дети с 1 ноября 2023 года ходят в немецкий детский сад – в Германии малышей принимают в ясли буквально с рождения. В нашей группе мы единственные русские, но там есть ребята из Италии, Франции, Африки, Латинской Америки. Местные тоже есть. Разговаривают они все условно на немецком языке.
Наши девочки адаптируются довольно легко, потому что попали в немецкую языковую среду раньше: они не боятся сделать ошибку и спокойно повторяют иностранные слова. Юре сложнее, потому что он успел пожить в России, походить в петербургский детский сад. Разговаривает он «винегретом», соединяя русские и немецкие слова. Однако это не мешает ему общаться с другими малышами на каком-то своем детском языке, и они его прекрасно понимают. У него вообще прекрасно развито творческое мышление, поэтому при нехватке слов он просто показывает то, что ему нужно.

Вообще, мы с мужем делаем все, чтобы они росли билингвами, поэтому я разговариваю с ними на русском языке, а мой муж читает им немецкие книжки. Перед сном я пою им русские песни.

– На каком языке ваши дети сказали первое слово?

– Все мои дети сказали первое слово, еще пока мы жили в Петербурге, соответственно на русском языке. Это было слово «мама».

– Как вы справляетесь с тремя маленькими детьми?

– Справляюсь. Наш день выглядит примерно так: с 8 утра до 13:00 они в детском саду, потом мы все вместе обедаем, и девочки уходят на дневной сон на два-три часа. В это время мы с Юрой играем, рисуем, занимаемся каким-нибудь творчеством. Когда близняшки просыпаются, мы уже все вместе идем гулять. У нас тут много интересных детям городских пространств, где они могут покачаться на качелях, полазать по трубам и стенам, поиграть в песочнице и многое другое. У нас есть большая двухместная коляска, которую можно раздвинуть так, чтобы там могли поместиться все три ребенка, так что дорога сложностей не вызывает.

Вечером я сначала купаю девочек, и пока одна в ванне, вторая играет в манеже, потом они меняются. Юра же мальчик самостоятельный – дверь в ванную я не закрываю, он видит маму и спокойно занимается своими проектами. Потом он с удовольствием помогает укладывать девочек спать: закрывает жалюзи, успокаивает их. После я без проблем купаю его и укладываю спать.

Конечно, я каждый день готовлю свежую разнообразную еду, которая нравится моим детям, в основном это блюда русской кухни: курица, рыба, котлетки. Это тоже часть русской культуры, которую я пытаюсь сохранить в своих детях, кроме того, на этой еде они росли в Петербурге, на ней же они выздоровели.
Еще я вожу Юру на секцию по футболу, поскольку он еще маленький мне, как и другим родителям, приходится бегать рядом с ним, так что для меня это тоже своеобразная тренировка.

– Ваш муж как-то помогает вам с детьми?

– Он взял на себя роль добытчика: купил нам хороший дом, стал больше работать, чтобы больше зарабатывать. Я очень ценю этот вклад. Однако у него все равно остается время, чтобы поиграть с детьми, почитать им немецкие книжки. Дети всегда очень ждут папу, они знают, что вот он приедет, они сядут на диванчике, и он им почитает что-то интересное. Еще иногда он утром подвозит нас на машине до детского сада, что очень упрощает мой день.
Он за то, чтобы я чаще выходила куда-то без детей, активнее занималась научной деятельностью, в общем, свои выходные он готов полностью тратить на семью.

– Вы хотите сказать, что вам очень повезло и у вас просто подарочные дети, которые никогда не капризничают, едят все, что вы им даете, и всегда спокойно засыпают?

– Конечно, наша жизнь не бело-розовый зефир. Честно говоря, с рождения Юрочки 19 марта 2021 года я перестала нормально спать, то есть не больше 3,5 часа за раз. Мой сон нормализовался только в мае 2024 года, когда девочки стали спать дольше. Пока мы лечили близняшек, у меня началась гипертония, появилась катаракта глаза.

В общем, сложностей, конечно, хватает, но любовь к жизни, семье, Земле, детям дает силы превозмогать трудности. Кроме того, меня вдохновляют дети, особенно Юра, – он часто боится что-то делать на своих тренировках, но потом превозмогает страх и все равно делает. Его интерес к жизни сильнее страха. В этом я стараюсь у него учиться.

Кстати, мой муж подарочными детей совсем не считает. Клаусу кажется, что я слишком сильно их балую и многое позволяю. Например, ему не нравится, если они не до конца доедают предложенную еду или едят в игровой комнате, – у них там маленький столик, за которым они любят есть мороженое или йогурт. Естественно, едят они еще не так аккуратно, как взрослые, но лично мне легче что-то убрать или постирать, чем нарушать их идиллию. Я ограничиваю детей, только когда речь идет о чем-то опасном, – дорога, плита, машина и так далее. Все, что касается стиля и образа жизни, пусть делают как хотят. Я считаю, что до пяти лет они могут проявлять себя в любом направлении. Для меня главное, чтобы они как можно меньше плакали и больше смеялись.

– Думаете ли вы о будущем, не боитесь, что лишитесь возможности помогать детям до того, как они встанут на ноги?

– Это, наверное, самый острый вопрос. Когда у меня начались проблемы со здоровьем, я подумала: вот и случилось то, о чем мне «благожелатели» говорили три года назад после рождения Юры. Однако пока справляемся.

Сейчас мы с супругом делаем все, чтобы наши дети были счастливы все то время, что мы будем рядом с ними. Если через 20-30 лет они смогут лишь вспоминать о родителях, то пусть вспоминают о дружной и любящей семье, в которой они выросли.
Думаю, по моим рассказам понятно, что мы вкладываем в детей много сил и времени, активно занимаемся их всесторонним развитием, кроме того, у них будет дом.

– Вы думали об опекунах на случай, если вы потеряете способность ухаживать за детьми до того, как они станут совершеннолетними?

– Да, конечно. Вообще у нас много родственников и в Германии, и в России, и мы поддерживаем с ними связь. Кстати, мои дети уже дяди и тети, причем племянники и племянницы их старше, что выглядит весьма комично.

Опекунами станут крестные – люди, которые гораздо моложе нас с Клаусом. Однако мы пока не определились, в какую церковь вести детей, так как я православная, а мой муж – католик. Как только решим, с крестными проблем не будет.