Стационар в Ольгино был открыт в 2011 году в тихой и живописной курортной зоне для того, чтобы приезжающие на лечение из различных регионов страны дети с онкологическим диагнозом и их родители могли не думать о бытовых вещах, а провести это непростое для семьи время в комфорте, заботе и внимании.

– Катерина, вы сами из большой семьи. Это как-то отразилось на выборе будущей работы?

– Очень сильно отразилось. Мне всегда нравилось быть с детьми, они не такие, как взрослые. Они добрее, они более эмоциональны, и с ними ты очень ярко проживаешь жизнь. Я самая старшая в семье, где есть еще три брата и три сестры. Всегда всем помогала. Домашние навыки пригодились и здесь. Здесь тоже большая семья. Очень важно чувствовать себя нужной кому-то. Я очень тактильный человек, люблю обниматься, любим с детьми какие-то секретики обсудить. У нас с детьми очень много доверительных историй. Мы все постоянно в контакте, дети рассказывают о своих новостях. Общаюсь даже, когда они уезжают домой. Бывают моменты, когда ребенок не готов поделиться чем-то даже с родителями, с семьей. Случается, что они такими тайнами делятся со мной.

– Кто они – ваши подопечные?

– Есть ребята, которые живут у нас во время лечения, или те, кто в ремиссии, приезжают на проверку состояния здоровья. Наше отделение – это такая социальная передышка, восстановление. Мы вместе готовим, у нас есть кулинарный кружок «Кулинаторы». Любим делать чебуреки, пельмени, хачапури. Есть детская площадка, играем в футбол, настольный теннис, волейбол. В большой гостиной проходят киновечера. Вместе смотрим мультики, фильмы. Ездим на автобусные экскурсии, катаемся на теплоходиках, ходим на хоккей, футбол, в театры. У нас много развлечений.

– Родители включены в это?

– У нас дом на 6 семей. Ребенок приезжает часто с мамой или даже с мамой и папой. Мы стараемся вовлечь в любую игру не только ребенка, но и маму. И родители часто благодарят, борьба с болезнью изматывает всю семью, очень важно восстанавливать силы и отвлекаться.

– А папы часто приезжают с детьми?

– Я уже 14 лет работаю в хосписе и искренне считаю, что родители, которые находятся здесь, – великие люди. Мы видим очень разные картины, у ребенка после химиотерапии бывает жуткое настроение, он не хочет есть, капризничает. Я часто вижу разные ситуации, после химиотерапии и медицинских процедур бывают перепады настроения – то аппетит пропадает, то просто ничего не хочется. Родители всегда находят слова поддержки. Во всех этих трудных ситуациях не теряют чувство самоконтроля. Я восхищаюсь, как они находят силы в себе поддерживать ребенка в этот момент. Я им аплодирую.

– А вы чему-то учитесь у подопечных?

– Ценить жизнь, ценить каждую минутку, которая дана, и не переживать из-за мелочей. Потому что все проблемы, которые меня окружают, – это абсолютная пыль и ничто по сравнению с тем, с чем сталкиваются эти семьи.

– Принимать ребенка таким как есть, с его диагнозом, настроением – этому надо научиться?

– Да. И мамы, папы и дети каждый день показывают мне, что это возможно.

– Ваше любимое время года?

– Я люблю весну, мы с ребятами устраиваем субботник, выходим на улицу возрождать нашу территорию. И в доме заново все оживает, расцветает. И, конечно, лето. Мы ходим гулять. Идем на улицу, открываем зонтики, достаем пледы, играем в настольные игры, слушаем пение птичек.

– Часто удается побыть со своим ребенком?

– Мое главное правило – чтобы на работе не забывать про сына и мужа. Мой сын тут фактически вырос, очень многих ребят знает, летом он тут всегда со мной. Некоторые дети даже спрашивают: «А Дима когда приедет?» Сейчас ему 8 лет. Хочу поделиться важной для меня историей. Когда я была еще в положении, к нам приехала семья, мальчику был 1 год 2 месяца, Артем. У него было непростое лечение, он плакал и с трудом успокаивался. И мы с его мамой заметили, что его успокаивало: он гладил мой живот. И вот сейчас, когда этот мальчик Артем (а мальчик с характером, как говорят, «гроза двора») приезжает на проверку в клинику, останавливается у нас, то его поведение сразу меняется, если на горизонте появляется мой Дима. Артем с такой заботой относится к нему, всегда переживает, чтобы его никто не обидел. Мы с его мамой Ольгой думаем: какая-то удивительная связь у них точно есть.

– Мы всем сотрудникам хосписа задаем вопрос про часы, которые висят в корпусе на Бабушкина и которые показывают разное время. Каждого спрашиваем, что это означает.

– Глядя на них, я думаю о том, что время лечит, обиды уходят, переживания растворяются, и даже после тяжелого происшествия нужно время, чтобы ты все обдумал и со временем взглянул на это по-другому.

– О чем вы мечтаете?

– Так много «мечт» и желаний. Но самая главная мечта – чтобы люди были добрее друг к другу, было меньше озлобленности, чтобы больше было любви. Я по жизни все делаю с любовью, улыбкой, радостью, ведь когда отдаешь, получаешь еще больше.

– Это врожденное или приобретенное – смотреть с любовью?

– Приобретенное. Я против строгости и жестокости, я люблю просто сесть, поговорить. Здесь у нас тоже царит любовь.