Накануне депутаты эстонского парламента выступили с инициативой переименовать два российских города и дать им «исконные» европейские имена. Как считают эксперты, таким образом эстонцы пытаются вмешаться во внутренние дела России – чтобы лишний раз привлечь к себе внимание Запада, а заодно отвлечь собственное население от внутренних проблем.

Рийгикогу против советского наследия

Как постановил Комитет по иностранным делам эстонского парламента (рийгикогу), российскому Калининграду следует вернуть 700-летнее название Кенигсберг, а городу Кингисеппу в Ленобласти – данное ему Петром I имя Ямбург. И отныне в Эстонии следует прекратить использовать прежние названия этих городов. Глава комитета Марко Михкельсон отметил, что «это решение должно быть принято вслед за Польшей, Латвией и Литвой».

Предложение о переименовании Калининграда в эстонском языке внесла весной местная Консервативная партия.

«Красивый город, располагавшийся на территории Пруссии, был превращен в руины и захвачен Красной армией в конце Второй мировой войны», – сказано в пояснительной записке к законопроекту. Депутаты призвали «отказаться от насильно навязанного нам названия в русском стиле и вернуться к историческим корням».

Ранее, в середине сентября, министр обороны ФРГ Борис Писториус также публично назвал Калининград Кенигсбергом. «Литва находится в ловушке между Кенигсбергом, Россией и Белоруссией», – сказал он. В ответ в Москве подвергли резкой критике решение Польши использовать старое название Калининграда. «Это даже уже не русофобия. Это – граничащие с безумием процессы, которые происходят в Польше», – сообщил пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков.

В правительстве Калининграда сообщили в ответ на инициативу эстонцев, что тогда уж сменить название стоит и Таллину. «Мы советуем эстонцам подучить историю собственной страны. А в переименованиях начать с собственной столицы, которая в разное время называлась Колывань, Линданисе и Ревель», – заявил глава пресс-службы областного правительства Дмитрий Лысков.

Таллинн – «датский город»

Как сообщил «Петербургскому дневнику» политолог Юрий Светов, топонимическая инициатива эстонцев преследует как внутренние, так и внешнеполитические цели.

«На мой взгляд, такие инициативы эстонских властей – это элемент самоутверждения. Эстония – очень небольшая, но скандальная страна. Еще в 1991-м, вскоре после получения независимости от СССР, эстонцы стали требовать от России, чтобы здесь называли их столицу Таллинн – с двумя «н», а не с одним, как было принято в советские времена. И «супердемократы», стоявшие тогда во главе РФ, с этим согласились. Кстати, само по себе слово «таллинн» в переводе с эстонского означает «датский город», в Средние века он принадлежал Дании», – напомнил Светов.

В целом, как называть те или иные города в другом государстве, это дело конкретного народа и языка, считает эксперт.

«Мы же не возражаем против того, что финны называют Петербург Пиетари, а Псков – Пихклау. То есть у себя финны могут называть наши города как хотят. Но данное выступление со стороны эстонцев все же имеет нехороший оттенок, это попытка пересмотреть итоги Второй мировой войны. Ведь Кенигсберг – город, который был взят советскими войсками с очень большими потерями, в самом конце войны. Он был столицей Восточной Пруссии, городом – символом германского национализма. Именно поэтому он и стал частью Советского Союза, а позже России. Предлагая вернуть ему немецкое название, эстонцы таким образом самоутверждаются и заодно пытаются задеть наши чувства», – сказал он.

Светов напомнил – в своих топонимических изысканиях эстонцы наверняка ориентируются на опыт Грузии, которая сумела добиться, чтобы во всех мировых СМИ ее называли Джорджией, как и известный американский штат.

«Думаю, Россия тоже может ответить эстонцам в том же духе. Например, предложить называть Таллин исконным названием Ревель, а Тарту – Дерптом или Юрьевом. Другое дело, что у России сегодня достаточно своих забот, чтобы еще и заниматься такой ерундой. Думаю, нам нужно просто терпеливо улыбнуться и проявить снисходительность – мол, «Ну, что с дурачков-то возьмешь?» – отметил Светов.

Кроме того, считает политолог, у прибалтов сегодня осталось не так уж много возможностей, чтобы в очередной раз попасть в центр информационной повестки и тем самым привлечь к себе внимание своих «белых покровителей» из США.

«Когда резонанс от одной дурацкой инициативы заглохнет, они тут же постараются придумать другую. Впрочем, в нынешней топонимической инициативе есть некий парадокс, ведь Виктор Кингисепп был по национальности эстонцем, пусть и коммунистом. И сами же эстонцы в 1922-м его арестовали, судили и расстреляли, а его труп сбросили в Балтийское море. Поэтому увековечение его памяти в России вряд ли вредило эстонскому национальному сознанию», – считает аналитик.

Топонимические требования эстонцев – вполне себе безобидное проявление враждебности к России на фоне недавних шагов Латвии.

«Там недавно объявили о скорой высылке из страны трех тысяч русскоязычных, которые не сдали экзамен по национальному языку. Вот это уже – в чистом виде дискриминация по национальному признаку! Они убеждены, что если не будут такими драконовскими мерами сохранять свой язык и культуру, то вскоре те просто исчезнут. Эта угроза реальна – ведь активное население давно уже выехало из Эстонии и других прибалтийских стран в Западную Европу. А демографическая проблема давно уже превратилась там в реальный кризис. Поэтому власти выступают с такими инициативами для того, чтобы отвлечь самих эстонцев от многочисленных социально-экономических проблем», – заключил Светов.

«Не их собачье дело»

Как считает бывший мэр города Кингисеппа (в 1993-1996 годах. – Ред.) Лев Чиликин, определять названия городов – прерогатива их жителей.

«С моей точки зрения, такие топонимические инициативы являются прямым вмешательством во внутренние дела России. Мы, слава Богу, сами в состоянии определять, каким образом называть города, расположенные на своей территории. Грубо говоря, наши топонимические названия – это не их собачье дело, – жестко отреагировал Чиликин. – В начале 1990-х годов в нашем городе проходил референдум по вопросу переименования города в Ямбург. И наши жители за это переименование не проголосовали. А мнение самих горожан в этом вопросе имеет первостепенное значение».

Экс-мэр Кингисеппа сообщил, что инициатором референдума тогда выступил местный писатель-этнограф, но жители его предложение не поддержали.

«Что касается Калининграда, то его переименование проходило вскоре после войны. С учетом того, какой ценой нам достался этот город, тогдашние власти СССР имели на это полное право. В целом в уставе любого города есть соответствующий параграф – там четко прописано, сколько нужно подписей жителей для того, чтобы провести референдум по переименованию. Смена названия любого города стоит больших денег, и без референдума никто такие решения принимать не будет. Если же плебисцит будет проведен и жители города примут свое решение, то городские власти будут обязаны его выполнить», – заключил Лев Чиликин.

Справка

До 1255 года Калининград назывался Твангсте, его назвали в честь чешского короля Пржемысла Отакара II (1233–1278). На литовском языке Калининград звучит как Karaliaučius, на польском – Królewiec, на чешском – Královec. В 2013-м большинство опрошенных калининградцев (69%) не поддержали идею переименовать город, как следовало из соцопросов.

Кингисепп, когда им владела Швеция, назывался Jamogord и Jama, в 1703-м его переименовал Петр I – в Ямбург. А в 1922-м название изменили в честь эстонского революционера Виктора Кингисеппа. В 1993-м только 10% жителей города высказались за возвращение ему исторического названия. В немецком языке город до сих пор называется Jamburg, в финском – Jaama, в шведском – Jama.