– Наталия Дмитриевна, труппа Государственного академического театра классического балета впервые выступит на исторической сцене Александринского театра. Какие ожидания от этих гастролей, чем хотите удивить петербургского зрителя?

– Ожидать чего-либо вообще не следует, всегда надо готовиться! Репертуар мы подобрали замечательный. У нас всегда была двойная линия существования в балете: классические спектакли и авторские. Классические в своей редакции мы обычно не трогаем – все так, как сделали наши предшественники. Это хореографические шедевры, и мы лишь проясняем драматургию для современного зрителя.

Так, мы ничуточки не тронули «Жизель» (6+), которую обязательно покажем. Я просто трясусь над этим спектаклем и не разрешаю ничего туда вносить. Часто слышу такой вопрос от зрителей: «Почему мы плачем на вашем первом акте? А на других «Жизелях» не плачем…» Вот поэтому – потому что великие люди вложили в этот балет душу! И, кстати, это был первый балет, который Большой театр привез в Лондон в 1956 году. Я там даже есть на съемочных кадрах: маленькая девчонка в танце с корзиночками. Мне очень дорог этот балет.

Еще, например, мы собираемся показать «Дон Кихота» (6+). Этот балет – настоящее хулиганство с нашей стороны.

– А какие авторские балеты увидят зрители?

– Наши авторские балеты – главная линия нашей жизни. Мы будем показывать «Спартак» (16+), который сделали в год столетия Арама Хачатуряна, «Ромео и Джульетту» (12+) Прокофьева. Эти два спектакля – наши любимые.

– Чем петербургский зритель отличается от московского? Или отличий нет?

– Какие-то различия, возможно, есть, но я считаю, что во многом они надуманны. А вот между школами – московской и петербургской – действительно есть разница. Двенадцать лет я провела в Петербурге на Мариинской сцене, где мы поставили четыре спектакля – два балета и две оперы.

И я вспоминаю моего педагога – Марину Тимофеевну Семенову. Это самое главное, что подарила мне жизнь. Как раз она была олицетворением сразу двух школ балета – московской и петербургской.

Она приехала к нам из Петербурга со школой Мариинского театра и Академии русского балета имени А.Я. Вагановой. Она репетировала все наши спектакли и входила в них так, как будто это поставлено именно для нее. Все благодаря таланту, невероятному и фантастическому.

– Ваши любимые места в Северной столице?

– У меня весь Петербург – любимое место. Я не могу ничего выделить. Обожаю Петербург! Для меня это волшебная страна. Очень его люблю.

Вот вы спрашивали о разности подхода. Я ценю дотошность петербургских балерин и педагогов. Они во всем стремятся дойти до сути, а наши как разлетятся кто куда! (Смеется.) Мы, москвичи, более свободны.

Конечно, говоря о Петербурге, не могу не вспомнить Андрея Петрова. После того как мы поставили «Весну священную» (16+), на премьеру съехались режиссеры со всего мира. А министр культуры Екатерина Фурцева к нам очень нехорошо относилась, она просто не понимала, что мы делаем. Директора Большого театра она попросила не рассказывать нам, что об этом спектакле говорят режиссеры, о его успехе, а то мы зазнаемся…

Мы шесть лет были запрещены. И именно Андрюша Петров вытащил нас из этого состояния. К Андрею всегда очень прислушивались.

– Первая постановка балета «Сотворение мира» (16+) началась со сцены Кировского, ныне Мариинского, театра, и в 2021 году отметила 50-летний юбилей. Какой вам запомнилась работа с Андреем Петровым?

– Потрясающий, веселый, озорной и гениальный. А как они шутили с Юрой Темиркановым! Помню: идет репетиция «Петра Первого» (12+). Юра почему-то не любил триоли (группа из трех нот. – Ред.).

Он приходил первый, брал партитуру, маленькие ножницы и вырезал их из партитуры Андрея Петрова. После этого приходил Андрей, брал клей и вклеивал их обратно! Это были счастливейшие 12 лет моей жизни. Я еще танцевала в Большом и практически жила в «Красной стреле»…

– Знаем, что вы любите Бориса Эйфмана…

– Очень люблю и ценю! И даже завидую. Знаете чему? Скорости. У него на такой скорости летят спектакли, едва успеваешь уследить за ним. Мы делаем паузы, остановки, а у Эйфмана все летит и движется. Как у него так голова работает, что он так быстро придумывает и ставит спектакли? Люблю его «Красную Жизель» (12+), «Анну Каренину» (12+).

– Почему обязательно нужно посетить гастроли Московского классического балета?

– Это наши авторские спектакли, которые сейчас с успехом идут по всей России, а раньше шли по всему миру! В нашем репертуаре около 30 авторских постановок, хотя нам всегда хотелось быть шире.

Следующим летом мне исполняется 90 лет. В честь юбилея Большой театр дает нам спектакль на исторической сцене и три спектакля на новой, которую мы тоже любим. Там мы покажем свои шедевры, а заключительным спектаклем станет «Пушкин» (6+) на музыку Андрея Петрова.

Когда-то мы ставили этот балет в Мариинке. Но время было такое, что тогда мы сделали его в компромиссном формате – «Пушкин. Размышления о поэте» (6+). А сейчас у нас полная свобода. Даже название будет другое – «Пушкин. Сны после жизни» (12+). Действие будет происходить в его кабинете, туда придет некая женщина… Меня поражает одна история: как вы помните, Дантес женился на Екатерине, сестре Натальи Гончаровой, они переехали во Францию, где у них родилась дочь. Она была влюблена в Пушкина, у нее вся комната была битком набита его книгами. А ведь она дочь убийцы поэта…

Какие-то идеи в новой версии сохранятся от прежней постановки, в финале сделаем оптимистичную болдинскую осень. Именно этот спектакль в новой редакции станет мне главным юбилейным подарком!

Балет – это вся моя жизнь. Лишь бы не было неприятностей, не заболеть бы чем-то. Майя Плисецкая, с которой мы были очень близки и дружили, как-то сказала: «Если я перестану танцевать, я умру». Так и случилось… Она была потрясающим философом и человеком.

Государственный академический театр классического балета будет выступать в Петербурге 24-27 августа.