– Григорий, вы – путешественник, писатель. Как и почему было принято решение пойти добровольцем в «Ахмат»?

– Я был в Донбассе в качестве журналиста весной 2015 и летом 2022 года. Знал, что происходит на Украине. Знал, что уничтожают целый народ. Одних убивают, а из других делают злобных прыгающих болванчиков, без прошлого. И это наш народ, русский. Он раскололся. Одни были готовы прыгать, изрыгая проклятия в сторону «москалей» и вставая на колени перед гробами нацистов. Другие остались русскими, готовые за это погибнуть.

Но и в нашей стране народ раскололся. Одни считали, что майданные скачки, обернувшиеся массовыми убийствами, – «внутреннее дело украинцев», что «нацизма на Украине нет», что «это российская провокация и пропаганда». Другие смотрели на происходящее с содроганием и болью.

Когда осенью 2022 года началась мобилизация, многие молодые люди из первой группы или просто струсившие ринулись спасаться за границу. А я решил, что должен пойти защищать интересы страны и нашего народа. Через военкомат меня не взяли бы из-за возраста и ограниченной годности, поэтому пошел в «Ахмат». Тем более что там командиром взвода служил мой бывший одноклассник. Я позвонил ему, и он сказал: приезжай.

– Насколько я понимаю, у вас не только не было боевого опыта, но вы даже не служили в армии? Близкие пытались вас отговорить?

– Опыта не было, я не служил по состоянию здоровья. Надеялся, что пригожусь на вспомогательной роли. Буду военным фотографом, оператором дрона, кладовщиком. Но меня записали в штурмовой спецназ. Отказываться было поздно и стыдно, я согласился. А близким сообщил об этом, когда уже вылетел в зону СВО.

– Как и где проходил процесс обучения?

– В Гудермесе в Российском университете спецназа. Стреляли из автоматов, учились перемещаться, слушали лекции, разгружали кирпичи для стройки. Многие из приехавших были ветеранами боевых действий и даже в зону СВО собирались во второй или третий раз. Им это обучение было не нужно. Таких как я, не знавших, как держать автомат, было мало.

– Помните свои мысли, когда уже непосредственно ехали в зону СВО?

– Это было похоже на полет по тоннелю. Пугало и завораживало. Я понимал, что могу не вернуться или остаться калекой. Но считал, что поступаю правильно, а там судьба сама всё решит.

Я давно знал, что вооруженный конфликт с Украиной будет. Об этом нам говорили ещё в институте в 90-х, когда мы изучали работы Бзежинского и прочих зарубежных мамонтов геополитики. Я учился на госчиновника, и для нас это не было тайной. Запад всегда мечтал оторвать от России Украину и натравить на нас. У Запада получилось, а мы предотвратить это не смогли. Пытаемся исправить ситуацию сейчас, хоть и большой кровью. Нашей кровью. И кровью украинцев.

– Что оказалось самым тяжелым, страшным? Что вспоминается как самое светлое?

– Не было ничего тяжелого или страшного, с чем я не мог бы справиться. Мне не нравилось, что в армии всё время курят, даже в закупоренных подвалах и в палатах госпиталей, и матерятся. Но в целом я думал, что будет хуже. Парни приняли меня нормально, а я справлялся со всеми задачами. Спал в одежде, выскакивал по тревоге, выпрыгивал из кузова грузовика с автоматом, «морковками» для гранатомёта, в броннике и разгрузке, строил защитные сооружения, выкапывал окопы, таскал ящики с боекомплектом, дежурил на КПП, бегал под обстрелами, помогал выносить раненого.

За время службы я ни разу не выстрелил в человека. Даже не видел врага. Только летящие мины, снаряды и всякую огненную дрянь, разлетающуюся в небе. Прослужил недолго, через месяц меня ранило во время миномётного обстрела.

Светлое было потом, когда меня, раненого, потерявшего много крови, везли в госпиталь, и каждый старался помочь, поддержать.

– Кто они, те люди, с которыми вам пришлось вместе воевать?

– Разные люди. Хорошие. Сильные. В нашем взводе были парни разных национальностей: татарин, лезгин, узбек, даже один алеут. Но все были настоящими русскими. С этими парнями я до сих пор дружу. Четверо из них получили ордена Мужества. Герои.

– Почему после тяжелого ранения вы решили вернуться в зону СВО – в качестве военкора?

– Потому что как журналист могу принести больше пользы, чем как штурмовик. Рассказываю о том, что происходит. Стараюсь помогать бойцам и обычным людям, живущим рядом с передовой. Если в будущем понадобится, готов вернуться в армию.

– Вы обещали своим сослуживцам написать о них книгу. На каком вы сейчас этапе?

– Я закончил книгу. Сейчас веду переговоры с издательством. К сожалению, не все парни в моём взводе дожили до этого момента. Взводный, который позвал меня с собой, погиб.