– Отец Алексей, вы – врач и священник, то есть лечите тело и дух. Как пришли к решению выбрать этот путь?

– Еще в школе я понял, что хочу стать врачом, своим трудом помогать людям. Причем интересовался, прежде всего, хирургическими специальностями. Успешно поступил в медицинский вуз и выучился на лор-врача.

На последнем курсе я стал прихожанином православного храма. Строил жизнь относительно заповедей Господних. Практически каждый день после работы ходил в храм, помогал там, чем мог, пел в хоре. К 27 годам я был успешным практикующим врачом, но не хватало чего-то главного, самого важного. После четырех лет работы почувствовал, что мое призвание быть прежде всего священнослужителем, а уже потом медиком. Окончил семинарию и в 2016 году Санкт-Петербургскую духовную академию. Став священником, два года служил в Пензе, потом вернулся в Петербург, стал преподавать в духовной академии и работать врачом в детском лечебно-оздоровительном санатории.

– Почему именно «Солнечное»?

– На его территории храм в честь иконы Божией Матери «Целительница», где продолжаю служение.

Надо сказать, что «Солнечное» самый крупный санаторий Петербурга. За смену его посещает 500-600 детей в возрасте от 3 до 17 лет, их всех должен осмотреть лор-врач и назначить лечение. Среди ребят есть и малыши с онкологическими заболеваниями, которые находятся в санатории с родителями. Кто хочет, приходит на службу в храм. Мой телефон все знают, если требуется медицинская или духовная помощь, они всегда могут связаться со мной.

– Вы общаетесь с детьми? О чем они спрашивают священника?

– Действительно, много общаемся с ребятами. Например, берем шапку: туда они анонимно складывают бумажки с вопросами, которые их интересуют, но, допустим, стесняются задать сами. Я достаю один из вопросов, стараюсь ответить на него, потом завязывается диалог, обсуждаем тему все вместе.

Меня спрашивают: сколько необходимо учиться, чтобы стать священником, что я думаю о происхождении человечества, в чем смысл жизни. Как-то попросили описать, как устроен ад и рай, похоже ли на то, как это описал Данте или снял в фильме «Дом, который построил Джек» Ларс фон Триер. Видел ли я бесов, что такое любовь и как она соотносится с влюбленностью и так далее. Резюмируя, часть вопросов – метафизическая, другие – более насущные и чаще всего касаются любви, дружбы, самореализации. Тут главное не сам ответ на эти вопросы, а обсуждение, в котором ребята высказывают свои мысли, мнения. Скажем, с девушками-подростками часто разворачиваются споры по теме запрета абортов.

– Вы занимаетесь и миссионерской работой?

– При храме Святителя Петра митрополита Московского на Роменской,12, веду консультационно-реабилитационный центр для людей, которые вышли или хотят выбраться из деструктивных организаций – культов, сект. Большая часть этих людей в дальнейшем переходит или возвращается в православие. Существует специальный чин присоединения к церкви.

К примеру, прошлым летом вернул в лоно церкви девушку, которая более десяти лет входила в секту. Условно назовем ее Еленой. Она рассказала, что культ был очень закрытым. По ее словам, в какой-то момент пришло понимание, что теряется связь с внешним миром, вся жизнь стала потаканием этой организации. Мы с Еленой долго беседовали. В детстве она была крещеной, даже заходила в церковь, но это не было осознанным действием, не было погружения. Поиск истины важен для каждого человека, но ее этот путь завел не туда, что Елена и осознала. Теперь она снова вернулась на истинный путь к Богу.

– Вы участник рок-группы «Атриум», с чем выступаете?

– Группа существует 15 лет. Сочиняем музыку на свои тексты и стихи классиков, играем древние канты (кант – старинная многоголосная духовная и светская песня для вокального ансамбля или хора, как правило, без инструментального сопровождения) в современной рок-обработке с элементами фолка. В шутку стиль группы называем «древнерусский рок». Выступаем в крупнейших рок-клубах Петербурга. Еще играем благотворительные концерты в тюрьмах, детских домах, приютах, домах инвалидов, на молодежных фестивалях, в приходах. Даем концерты на открытом воздухе: у Гостиного Двора, перед Казанским храмом, например.

Сколько себя помню, музыка всегда была рядом. Начал петь с четырех лет, создавал группы в школе, университете и семинарии. В «Атриуме» я один из авторов музыки, вокалист и играю на гитаре, мандолине, дудуке, ирландском бузуки (разновидность лютни). Еще есть саз (музыкальный инструмент, напоминающий лютню), но мы пока не использовали его в наших композициях.

– Как научились играть на таком количестве инструментов?

– Если вы овладели, допустим, гитарой, другие струнные идут уже проще, но везде свои особенности, приходится много заниматься. Для меня процесс освоения инструмента очень интересен. Он постоянно продолжается. Из духовых планирую осваивать курай (башкирская и татарская продольная открытая флейта длиной до 80 сантиметров). Использование различных инструментов дает композициям богатую окраску, обогащает музыку.

– Как вы относитесь к группе «Король и Шут»?

– В 2001 году наша университетская рок-группа выступала на одной площадке с ребятами. Что могу сказать про команду «Короля и Шута»? Ребята талантливые, музыка интересная, необычная. Но они имели много слабостей. Страдали от зависимостей. Не вижу в этом какой-то романтики или примера.