Глебу Бушину 19 лет, 12 из которых он посвятил музыке. Благодаря виртуозному владению кларнетом он уже работает в Симфоническом оркестре Ленинградской области под управлением Михаила Голикова, но готов учиться столько, сколько потребуется, чтобы создавать собственные фундаментальные произведения, а также оказаться в Венской опере.

– Кларнет – не самый популярный музыкальный инструмент. Почему вы выбрали именно его?

– Моя мама – музыкант-теоретик, или, простыми словами, музыковед, она всю жизнь преподавала в музыкальных школах. Ей очень хотелось, чтобы дети пошли по ее стопам, однако мой старший брат выбрал другой путь. Меня же в музыкальную школу отвели в семь лет. Изначально планировалось, что я буду играть на саксофоне, однако педагог предложил начать с кларнета. Это родственные инструменты, и перейти с одного на другой не представляет больших трудностей, однако за 12 лет в музыке желания что-то менять у меня не возникло.

– А вы вообще не протестовали?

- В первые годы нет, но в конце четвертого класса общеобразовательной школы я стоял на распутье, выбирая, чем хочу заниматься: математикой или музыкой. У меня всегда все было хорошо с точными науками, помимо музыкальной школы, я посещал математический кружок и участвовал в олимпиадах. Однако здраво взвесив все за и против, понял, что в музыке успехов у меня все же больше, чем в математике.

В средней школе я просто возненавидел музыкалку. Было очень трудно заставлять себя ежедневно играть хотя бы по одному часу. Я все делал через силу. Так было до восьмого класса, точнее до того, как я попал на смену в образовательный центр для одаренных детей «Сириус». Там я впервые встретился с ребятами, которые серьезно занимаются музыкой. Причем я говорю не только о кларнетистах, но и о пианистах, арфистах и других. Помимо музыки, многие из ребят владели иностранными языками и вообще были довольно эрудированными. Заниматься было очень интересно, и я делал это с большим удовольствием. Мое состояние на тот момент можно сравнить с состоянием человека, который приехал в Лондон, чтобы изучать английский язык. Там это делать и легче, и интереснее.

К концу смены я окончательно решил, что уйду из школы после девятого класса в Санкт-Петербургское музыкальное училище имени Мусоргского, что, собственно, и сделал.

Кроме того, вернувшись домой из «Сириуса», я решил в середине восьмого класса перейти из обычной общеобразовательной школы в частную. Туда можно было ходить три раза в неделю на три часа, причем не утром, а вечером. Учиться стало легче, но это не значит, будто в частных школах вообще ничего делать не надо. Надо, просто большую часть материала я изучал самостоятельно. Тем не менее, у меня появилось много свободного времени, которое я посвящал занятиям музыкой. К концу девятого класса у меня был серьезный прогресс, поэтому я успешно поступил в училище, а в этом году – в Санкт-Петербургскую государственную консерваторию имени Римского-Корсакова.

– Вы играете только классику?

– Пока да. Меня привлекают джазовые композиции, просто пока не было возможности их исполнить. Не было подходящего проекта. Надеюсь, в будущем такой будет. С января этого года я работаю в Симфоническом оркестре Ленинградской области под управлением Михаила Голикова. Он ежегодно проводит симфонический open-air «Дым над водой». Этот оркестр играет абсолютно все – от Петра Чайковского до Вячеслава Бутусова. Возможно, дойдем и до джаза.

– А слушаете вы тоже только классику? Какая музыка в вашем плеере?

– В большинстве случаев я слушаю классическую музыку, и даже в моем плеере в основном только академические композиции: симфонии, камерные сочинения. Например, один из моих самых любимых композиторов – это Эрик Сати. Иногда я обращаюсь к року, металлу и даже рэпу, чтобы услышать нечто новое, испытать какие-то новые эмоции, но это происходит крайне редко. И я слушаю не все подряд, а в основном старые композиции, которые каким-то образом всплывают в моей памяти.

– Как ваши друзья реагируют, узнав о таких музыкальных предпочтениях?

– Так сложилось, что все мои друзья тоже музыканты, поэтому никакого недопонимания между нами нет. Пока я ходил в общеобразовательную школу, даже далекие от классики одноклассники воспринимали все спокойно.

– Вы уже закончили училище, поступили в консерваторию, а что дальше, есть какая-то музыкальная мечта?

– В училище у меня была дисциплина дирижирование, и я понял, что хотел бы развиваться в этом направлении тоже. В отличие от исполнителей, дирижеры имеют возможность управлять не одним инструментом, а целым оркестром, чтобы выразить свою мысль и создать образ. Возможно, закончив консерваторию, я снова поступлю туда на дирижерское отделение.

Но, конечно, мне хочется не только учиться, но и работать. В частности, очень хотелось бы попробовать себя в театральном оркестре. Это особая сфера ответственности, потому что оркестрантам необходимо подстраиваться под вокалистов на сцене и очень тонко чувствовать течение музыки. В идеале мне бы хотелось попробовать себя в Венской опере, где выступают лучшие музыканты со всего мира. Но пока что это далёкая мечта.

– Свою музыку вы пишете?

– Пробовал, да и в «Сириусе» мы создавали собственные произведения, но какой-то монументальный труд у меня так и не родился. Возможно, я когда-то начну писать собственную музыку, и даже пойду учиться на композитора, но пока предпочитаю исполнять, ведь мне ещё надо многому научиться. Когда я слушаю действительно великие произведения, особенно ХХ века, когда академическая музыка значительно усложнилась, то просто не понимаю, как, например, Дмитрий Шостакович или Сергей Прокофьев смогли написать такие произведения. Для меня это темный лес.

– Как много времени вы тратите на музыку?

– Я стараюсь играть на инструменте по три-четыре часа в день, но, скажу честно, получается не всегда.

– Были проблемы с соседями?

– Каких-то серьезных разногласий не было. Вроде кто-то когда-то стучал кто-то по батареям, но я не обращал на это внимания. Но к нам точно никто не приходил с требованием тишины.

– Благодаря соцсетям вход в музыкальную индустрию расширился до небывалых размеров, и артистами могут стать люди, которые не умеют ни петь, ни играть на музыкальных инструментах. Причем часто такие люди становятся известными и хорошо монетизируют свое творчество. Вам не обидно за музыкальную индустрию?

– Нет. Популярности добиваются те, чье искусство находит отклик. Если музыку слушают, значит, она кому-то нужна. Я знаю музыкантов, которые говорят: «Я терплю попсу». Но есть и те, кто не принимает классику ХХ века, потому что она очень сложная. Я к любому искусству отношусь с уважением и никого не осуждаю. Мне кажется, в искусстве должна действовать презумпция невиновности – шанс должен быть у всех.

БЛИЦ

– Любимая книга?

– Роман «Евгений Онегин» Александра Пушкина. Это настоящая «энциклопедия русской жизни», в которой очень точно и ярко передан дух времени. К тому же по мотивам этого произведения Петр Ильич Чайковский написал одно из своих самых выдающихся сочинений – оперу «Евгений Онегин».

– Любимый фильм?

– Я почти не смотрю фильмы, но периодически пересматриваю картины про Гарри Поттера, и каждый раз у меня ощущение, что я возвращаюсь в детство, наполненное чем-то таинственным и притягательным.

– Место силы?

– Большой зал Санкт-Петербургской филармонии. Я там выступал в составе оркестра, но чаще бываю как простой слушатель. Всегда иду туда с радостью, ведь точно знаю, что ближайшие пару часов проведу с огромным удовольствием.

– Если бы вы могли встретиться с любым человеком, который когда-либо жил, то кто бы это был?

– Я бы встретился с Адольфом Гитлером и сказал бы ему, что он отличный художник. Если бы он продолжил писать картины, то, возможно, история XX века стала бы совершенно другой.

– Жизненный девиз?

– Искусство превыше всего.

– Мечта?

– Заниматься искусством всю жизнь.