Юнга знаменитой подлодки С-13, которая под командованием Александра Маринеско провела «Атаку века», Михаил Золотарев рассказал о жизни в осажденном городе и о том, как блокадным мальчишкой ушел служить на флот и попал на легендарную «эску».

Сегодня, 15 января, Герою Советского Союза Александру Маринеско исполнилось бы 107 лет.

– Как ваша семья жила до войны?

– Вместе с мамой и папой мы жили на улице Якубовича, 22, в коммунальной квартире №7. Всего в квартире жили 13 человек, много детей примерно одного возраста. Жили дружно, в блокаду это очень помогло. Отец работал начальником цеха на швейной фабрике имени Володарского, что на Мойке, 73. Мама – домработница. В 1938 году у меня появился младший брат. К началу войны я окончил три класса в 225-й школе. Когда узнал о войне, был у родственников в Белоруссии. Естественно, рвался домой. Двоюродные братья помогли собрать еды и попасть в эшелон с ранеными, который примерно через неделю прибыл в Москву.

В столице обратился в милицию, у меня с собой была метрика, так что мне помогли сесть на поезд в Ленинград.

Дома меня встретила мама, которая собиралась ехать за мной, а я уже тут. К тому времени папа уже ушел добровольцем на фронт. Мы с мамой рыли траншеи в районе корпусов больницы имени Фореля. Начались массированные обстрелы города. Первое время ходили в бомбоубежище, потом перестали. При этом в верхние этажи нашего дома все же попало несколько снарядов.

Помню, когда разбомбили Бадаевские склады, мы с ребятами из двора ходили туда за землей, пропитанной сахаром. В школу тогда ходить никто не принуждал, но многие все равно ходили. Но потом стало совсем тяжело. Младшего брата отдали в детский сад-интернат, который был недалеко от завода, где работал отец. А в декабре 1941 года мама слегла. Приходили врачи, расплачивался с ними папиными вещами. Вещи кончились, кончились и врачи. Мамы не стало…

– Как вы выживали в одиночку?

– Не совсем в одиночку. Помогали соседи, тетя Феня подкармливала. Когда стало совсем туго с едой, ели клейстер, вымачивали горчицу, ремни варили. Еще с ребятами бегали к Неве, там стояли корабли и иногда матросы давали каждому по ложке каши. Так продержались до 1943 года.

Как-то я шел отоваривать продовольственные карточки в Замятин переулок. Увидел статного морского офицера. Подошел, рассказал, кто я и что, попросился на флот. Говорю: а как мне найти самого главного морского начальника? Он спрашивает: зачем? А я ему и говорю: на флот хочу, работать буду. И, что удивительно, он действительно помог.

В районе Кожевенной линии на Васильевском острове находилась бригада строящихся и ремонтирующихся кораблей. Так я попал на один из строящихся морских охотников за подводными лодками. Это небольшой, но эффективный бронированный катер.

Малый флот жил прямо на кораблях. Например, моя подвесная койка была под полуавтоматическим 37-миллиметровым орудием. Учился на сигнальщика, выполнял всю черную работу по кораблю. Пускай из-за возраста официально в экипаже не состоял, но имел довольствие и без дела не сидел.

Фактически весь 1944 год я провел на морском охотнике, ходили в дозоры, патрулирования. Получив повреждения, наш корабль прибыл на советскую военно-морскую базу на острове Ханко. К тому времени Финляндия уже вышла из войны и на большой ремонт уходили в Турку, но что попроще делали на Ханко. Там я и встретил подводников, разговорились, меня увлекла романтика подводных походов. Слово за слово, и вот я юнга С-13. На практике скорее сын полка, по возрасту я и до юнги был маловат, но все же.

– Вы ходили в походы на С-13?

– Однажды – и то, если можно так сказать, по своей личной инициативе. Естественно, никто не брал детей в подводный поход. В апреле 1945 года лодка готовилась к выходу на очередную боевую службу.

Я спрятался в надстройке лодки и выжидал, но, когда дело пошло к погружению, меня обнаружили. Дело в том, что надстройку должен проверять вахтенный по технике безопасности – при погружении там все затопит, – на практике это делают редко, но Маринеско требовал от своего экипажа соблюдения всех правил.

Вот так я оказался перед автором «Атаки века» Александром Маринеско и старшим на борту контр-адмиралом Андреем Стаценко. Что скажешь, 13-летний мальчишка, я мечтал о море и подводниках и решил взять судьбу в свои руки.

– Экипаж знал, что вы, несмотря на запрет, попытаетесь пробраться на лодку и уйти с С-13 в боевой поход?

– Никто не знал. Единственное, что вахтенный Виноградов мог догадываться: мы с ним друзьями были.

– Маринеско сильно сердился за ваш поступок?

– Сильно рад не был, это же ЧП, да и адмирал на борту. Но существует примета, что, отправляясь в поход, возвращаться нельзя. Моряки к этому серьезно относятся. Делать нечего, меня оставили на лодке.

Сначала разместился в первом отсеке, но за разгильдяйство затем перевели в четвертый, где за меня взялся штурман лодки. Последние две недели похода я уже стоял в БЧ-4 на вертикальных рулях, правда, только в подводном положении, так безопаснее. Учился выполнять задачи дублера.

Во время похода нас несколько раз пытались торпедировать. Например, 27 апреля в полночь С-13 была атакована из-под воды группой фашистских подводных лодок. Командир С-13 уклонялся маневрами. Немцы произвели несколько залпов. Вдоль бортов С-13 прошли девять вражеских торпед.

– Что делали по возвращении из похода, когда с войной было покончено?

– Меня отправили поступать в Нахимовское училище. Но там потребовались документы, которые были утеряны в войну. Были бы мама и папа, они помогли бы их найти, а так мы с ребятами из родного двора решили пойти в ремесленное училище на заводе «Судомех», где набор был проще.

***

Отметим, что Михаил Золотарев закончил войну в возрасте 14 лет, имея три медали. Еще в декабре 1943 года 12-летний Михаил получил медаль «За оборону Ленинграда». В июле 1945-го Медаль Нахимова, а после Победы – медаль «За Победу над Германией в Великой Отечественной войне».

Справка:

В январе 1945 года советская армия стремительно продвигалась в направлении Кенигсберга и Данцига. Сотни тысяч немцев старались сбежать. Так, 30 января 1945 года огромный фашистский лайнер «Вильгельм Густлофф», на борту которого находились тысячи человек, в том числе много немецких курсантов-подводников и высших чинов СС, отправился в свой последний рейс из Готенхафена. Пассажиры лайнера не догадывались о советской подлодке под командованием капитана 3-го ранга Александра Маринеско, идущей на перехват.

Подводная лодка С-13 под командованием Александра Маринеско поразила лайнер тремя торпедами. И успешно ушла от преследовавших ее кораблей охранения противника. Подробнее читайте в материале «ПД».