Такие города, как Петербург, как магнитом притягивают к себе новых жителей. К этому явлению все давно привыкли. Северная столица заставляет сниматься с якоря тех, кто проживает в отдаленных регионах страны, и обитателей малых городов и поселков Ленобласти, не говоря уже о деревнях. Тем удивительнее, когда происходит обратный процесс. Об исследовании, проведенном в Сланцах, «ПД» рассказывает доктор философских наук, профессор, директор филиала Социологического института РАН Владимир Козловский.

Для начала следует напомнить, что Сланцы – город с непростой судьбой. Он был основан в связи с разработкой Гдовского месторождения горючих сланцев, открытого в 1926 году. Основателем города сланцевчане считают С.М. Кирова, бывшего тогда первым секретарем Ленинградского обкома ВКП(б). По его инициативе 9 апреля 1930 года началось строительство опытно-эксплуатационного рудника. Добыча сланца в советское время стала основным занятием местных жителей. Предприятие «Ленинградсланец» превратило Сланцы в моногород со всеми вытекающими отсюда последствиями. Но экономические неурядицы 1990-х привели к тому, что давно добыча горючих сланцев постепенно сходила на нет, а в 2000-х годах окончательно прекратилась. Многие люди потеряли работу, из-за этого захирели и другие предприятия. В итоге – если в 1989 году население Сланцев достигало 43 тысяч человек, то в 2017-м – лишь 32 тысяч.

Не спас город и «тапочный» мегабренд под названием «Сланцы». Именно здесь родились известные на всю страну шлепанцы. Их выпускали на шиноремонтном заводе «Полимер». Надпись «Сланцы» на подошве означала место производства, но многие думали, что так называется новый тип передовой обуви. Нынче завод, судя по всему, тоже влачит жалкое существование. В августе прошлого года предприятие прекратило производство и объявило о массовом увольнении работников. Местные не жалеют об этом, гордо и обидчиво заявляя: «Сланцы – не тапки!» Таков неофициальный девиз города, который из всех сил пытается избавиться от своих старых и неприбыльных брендов.

Как поясняет Владимир Козловский, в Сланцы группа социологов ехала без особой надежды увидеть что-то позитивное. Но город приятно поразил. «Мы плохо представляли себе, как поселение обеспечивает свою жизнеспособность. Сланцы должны были захиреть, но тем не менее в городе происходит культурная самоорганизация. Жизнь кипит в библиотеке, в Доме культуры», – отметил собеседник «ПД».

Экономическими успехами Сланцы пока похвастаться не могут. Среди жителей получил распространение вахтовый метод занятости. Работа есть в Кингисеппе, Ивангороде и Усть-Луге, где расположен морской торговый порт. Туда сланцевцы и отправляются за длинным рублем. Но возвращаются все-таки к родным пенатам. От закрытия градообразующего предприятия, занимавшегося добычей сланца, возник и положительный эффект. В городе улучшилась экологическая ситуация. Сюда стали приезжать пенсионеры и молодые мамы, чтобы их дети жили на свежем воздухе. Причем не только из других населенных пунктов 47-го региона, но даже из Петербурга.

Статистика – упрямая вещь. Мы решили проверить выводы социологов, посмотрев на цифры Петростата. Радужную картину они, конечно, не формируют, но и слова ученых не опровергают. Так, например, по данным за 2017 год, в Сланцевском районе проживали 42,8 тысячи человек, или 2,4% от общей численности жителей Ленобласти. За год население района уменьшилось, но ненамного – на 0,9%. Зато налицо миграционный прирост. В 2017 году в район прибыли 2 тысячи 336 человек, а убыли 2 тысячи 288. И пусть разница составила всего 48 человек, для местных и это уже праздник.

Вы спросите: что может привлекать жителя Петербурга в моногороде, находящемся за 180 километров? Средняя цена квадратного метра жилья на «вторичке» в Сланцах – около 17 тысяч рублей, а на невских берегах – за 120 тысяч. Роскошная «трешка» в Сланцах стоит дешевле, чем студия в Мурино. Но это пока. При совершенствовании технологий добычи сланцевого газа скромный областной город может стать золотым для инвесторов, а цены на недвижимость устремятся в заоблачную высь.