Завершение года предполагает всяческое подытоживание… Первое, чем мы при этом руководствуемся, – объективность, то есть опора на факты и цифры, пусть и из мировых массмедиа. Второе: в центре нашего внимания – Россия. Третье: по возможности мы отходим от высокомерной западоцентричности. Тем более что Европа вряд ли останется в центре глобального внимания. Конечно же, тематика специальной военной операции для нас – главная.

Бои идут. Мы продвигаемся. Они сопротивляются. Дроны сыплются по обеим сторонам. Верим в то, что вновь оживший план США ускорит передачу под наш контроль территории Донбасса, официальное признание его и Крыма российскими, заморозку большей части линии соприкосновения в Запорожской и Херсонской областях, сокращение ВСУ в два раза, запрет размещать на Украине иностранные войска и оружие, способное бить в глубь России. Европа изо всех сил выступает против всего перечисленного. Зеленский мечется. Те, кто вокруг него, ждут перемен. Все – на полпути. Куда? Ясности нет.

А пока – об Индии, куда состоялся знаковый визит президента Путина. Характерно, что этот визит назвали следующим после «китайского сентября» поворотом Москвы на Восток.

С 2022 года Индия стала одним из главных покупателей российской нефти, забрав большую часть нашего «выпавшего» экспорта в страны Евросоюза. Санкции США, введенные против Индии, сократили их закупки, но ожидается, что в течение пары месяцев объемы восстановятся. А пока наши энергоресурсы в Индию реэкспортируются в Европу. С 20-процентной наценкой. От антироссийских рестрикций европейская экономика уже понесла потери на сумму до 1,6 триллиона евро.

Индия – третий после США и Китая экономический гигант и самая быстрорастущая страна в мире. В том числе лидер по численности населения – 1,5 миллиарда. Рост ее основных экономических показателей достигает 3-5 процентов в год. Это больше, чем в Китае, не говоря о Западе.

Наш товарооборот с Индией – 60 миллиардов долларов. Через год ожидаем 100 миллиардов.

Другое дело, что и нам придется балансировать между Китаем, Индией и двухмиллиардным мусульманским миром – первым по суммарной численности этого во многом идейно однородного населения. Неслучаен визит в Москву президента Индонезии Субианто: 300-миллионная Индонезия занимает четвертое место по численности населения после Индии, Китая и США и является самой крупной страной исламского мира.

Кстати, на восстановление сектора Газа Китай предоставит 100 миллионов долларов из требуемых 70 миллиардов. За два года израильская армия сбросила на сектор более 200 тысяч тонн взрывчатки. Погибли почти 70 тысяч палестинцев, повреждены 78 процентов зданий, более половины из них полностью уничтожены. Но главное в другом: в мировых СМИ высказана оригинальная мысль: кто восстановит Палестину, тот поставит под контроль значительную часть Ближнего Востока.

Вернемся на Запад. В соответствии с обновленной Стратегией национальной безопасности США, «Европа рискует быть уничтоженной, если не изменит свою культуру и политику, в том числе нереалистичные ожидания по поводу конфликта на Украине». Среди приоритетов политики США значится «предоставление Европе возможности самостоятельно встать на ноги и действовать как группа объединенных суверенных государств, в том числе путем принятия на себя главной ответственности». Кстати, о России с угрожающим тоном не говорится.

И вот первичное резюме: «Америка и Россия работают без Европы и Украины. В украинской повестке – возвращение в конституционное парламентско-президентское поле. После этого уже новоизбранный спикер парламента, возможно, финализирует мирные договоренности».

Замкнем круг все той же американской аналитикой: «Европа превращается в поле турбулентности, как Южная Азия после ухода из нее Англии…»

И несколько слов о Пакистане. После октября 2025 года вновь возобновились столкновения на его границе с Афганистаном. Они самые кровопролитные после прихода в Кабул «Талибана» в 2021 году. Суть конфликта состоит в стремлении Исламабада нейтрализовать базирующееся в Афганистане так называемое «Движение талибов Пакистана». Тем более что талибы – в массе пуштуны, а они составляют лишь 15 процентов населения 250-миллионного Пакистана.