А помните, в 2022 году изо всех щелей раздавались крики уехавших иноагентов, что русская культура теперь будет всюду отменена, а нашим литераторам будет закрыт путь в «цивилизованный мир», если они немедленно не встанут на колени со слезами горького стыда? Да и если встанут – цивилизованный мир еще подумает.

Русофобский морок оказался недолгим и некрепким. И если Европа еще в тяжелых раздумьях (и пусть думают, им полезно), то, например, в Турции только что прошла 22-я Анкарская книжная ярмарка, на которую Россию не просто позвали, а еще и обозначили специальным приглашенным гостем.

На ярмарку съезжаются сотни тысяч посетителей. По масштабу она сопоставима с нашей «Красной площадью» или «Нон-фикшен» – даже, пожалуй, побольше. Туда и отправились мы с коллегами по перу в составе делегации Союза писателей России, а также при участии Русского дома в Анкаре и его руководителя Александра Сотниченко.

Да, чертовски приятно кататься по солнечной Анкаре и наблюдать, как среди белоснежных минаретов, небоскребов и растяжек с портретами Ататюрка и Эрдогана встречается плакат с приглашением на книжную ярмарку – с флагом России и фотографией писателя Юрия Полякова.

Приятно видеть прямо у входа на ярмарку огромный стенд с надписью «Россия», украшенный кокошниками, ушанками и матрешками. И ведь не просто, как обычно, позвали писателей-«молчунов» или тихо осуждающих режим, как делают это на иных зарубежных фестивалях. В этот раз все было честно и правильно: пригласили авторов, четко и ясно поддержавших СВО.

Если бы из Анкары не сбежали все релоканты и украинские эмигранты, возможно, мы наблюдали бы интереснейшее шоу. Особенно при виде книги Артема Драбкина «Я – воин СВО» или на презентации нашего сборника стихов для военных «Смертельная русская речь» (изданном, кстати, при поддержке «Петербургского дневника»). Но все прошло без малейшего эксцесса: турки подходили к стенду, интересовались, спрашивали о Толстом и Достоевском, просили подписать книги. Настоящих живых русофобов, которые пришли бы высказать свое «фу», мы встретили за все это время ровно ноль. А значит, их не так уж и много. Вернее: намного меньше, чем кажется.

В турецкую столицу на этот раз отправились Юрий Поляков, Артем Драбкин, Дмитрий Орехов, Игорь Караулов, Анна Ревякина и ваш покорный слуга – все, понятное дело, «наши слоны».

Любопытно, что интерес к русской культуре среди обычных граждан Турции медленно, но все же верно растет: это заметно даже по сравнению с нашей майской поездкой, когда мы презентовали в Русском доме сборник z-поэзии.

В этом есть огромная заслуга Русского дома в Анкаре и Александра Сотниченко – человека, фанатично преданного своему призванию налаживать связи между нашими странами. Это пример хорошей, правильной «мягкой силы», настроенной на результат, – и этот результат действительно виден.

К нам подходила турецкая молодежь, не понимающая ни слова по-русски, но интересующаяся нашим языком и культурой. Познакомились с лидером пророссийской партии «Ватан» Догу Перинчеком (который, к слову, и приложил руку к изданию «Смертельной русской речи»). Подарили турецкий перевод моего романа «Покров-17» писателю Ахмету Умиту – это один из популярнейших местных детективщиков, чья слава сравнима, например, с известностью иноагента Акунина до того, как он стал иноагентом.

Интереснейшим опытом было презентовать местной публике турецкое издание моего романа «Покров-17». Характерно, что это вообще первый перевод моей прозы на иностранные языки. Переводчиком выступил прекрасный ученый-русист Орчун Алпай: человек, прекрасно погруженный в русскую культуру, как мейнстримную, так и неофициальную. Он моментально считал все сложнейшие отсылки: к Егору Летову, Эдуарду Лимонову, Михаилу Елизарову – и мастерски обыграл их в тексте. К примеру, в романе есть отрывок с отсылкой к фильму «Ширли-мырли» и знаменитой фразе в исполнении актера Олега Табакова. Орчун перевел эти слова как «в Химках матрешками торгует». Для турок оригинальная фраза была бы совершенно непонятна, а тут раз – и обрела новый смысл.

Обыкновенный турецкий читатель, к слову, тоже не отстает: так, из вопросов на презентации я узнал, что турки тоже любят компьютерную игру «Сталкер» и одноименный фильм Тарковского, из которых я и вытащил некоторые образы «Покрова-17».

Потом выступали с Игорем Карауловым и Анной Ревякиной перед студентами Анкарского университета. Нас попросили прочесть самые простые стихи, которые подошли бы для разбора перед молодежью, которая только учит русский язык. Я решил выбрать стихотворение «Курлык» и с радостью узнал, что турецкие голуби воркуют почти так же, как наши: они говорят «курлак».

Значит, русским и турецким голубям не нужен переводчик. Уже неплохой мостик между культурами.

А в последний день нашей поездки мы с писателем Дмитрием Ореховым и помощником руководителя Русского дома Андреем Рыженковым отправились на тихую прогулку по кладбищу Анкары.

Было тихо, от могилы к могиле прыгали какие-то удивительные гигантские сороки, мы бродили между захоронениями турецких политиков и русских эмигрантов, и в небе очень быстро темнело: всходила потрясающая золотая луна, будто выкованная из того же металла, что и месяц на мечетях.

Вспоминали Иосифа Бродского. В головах у всех троих почему-то сразу зазвучали «Письма римскому другу»:

Зелень лавра, доходящая до дрожи.
Дверь распахнутая, пыльное оконце,
стул покинутый, оставленное ложе.
Ткань, впитавшая полуденное солнце.
Понт шумит за черной изгородью пиний.
Чье-то судно с ветром борется у мыса.
На рассохшейся скамейке – Старший Плиний.
Дрозд щебечет в шевелюре кипариса.

Из этих последних строф понятно, что автор писем умер: персонаж на этих словах внезапно полностью исчезает, растворяется в море и в зелени лавра, его больше нет, а мир живет дальше своей жизнью. Но не хватало какого-то символа, подтверждения: да, мы мыслим в верном направлении, автор писем действительно мертв, о чем он и предупреждал в предшествующих строках.

И тут Дмитрия Орехова осенило: ведь мы гуляем как раз среди кипарисов. Кипарис – кладбищенское дерево. Вот там и щебечет дрозд. Там и лежит автор «писем». Кипарис становится точкой. И здесь, на этой прогулке перед поездкой в аэропорт нам повезло эту точку увидеть и прочувствовать.

Уже ради этого стоило слетать. Уверен, не в последний раз: мы наладили хорошую, добрую дружбу с турецким читателем, знающим и любящим русское слово.

Укрепляем международные культурные связи, как можем. Не благодарите.