В последние десятилетия избрание нобелевских лауреатов не возглавляло список мировых новостей. Еще за сутки до голосования большинство аналитиков отдавали победу Трампу. Но ее получила малозаметная венесуэльская оппозиционерка Мария Корина Мачадо.

Для трампистов все надежды теперь на 2026 год. Нобелиатство Трампа может быть приурочено к знаковым выборам в конгресс. Высказана важная для нас мысль: это лауреатство зависит от прекращения войны Украины с Россией. Тем временем имя лауреатки оправдает захват нефтеносной Венесуэлы. Только при чем здесь премия за мир?

Заметное внимание уделено соглашению о секторе Газа. Оно подано как «выход из многовекового тупика». С прогнозами по поводу будущего «безопасного для всех палестинского государства» спешить не будем.

Продолжающееся «томагавканье» к ясности не привело. Киев уверяет, что ракеты вот-вот поступят. Трамп лавирует. А у евронатовцев все просто: «Пусть Киев бабахнет по Москве американскими ракетами. После чего мы введем на Украину миротворческие силы. Они и предопределят будущее всего Запада». Но для создания этих сил нужно иметь в строю не менее 7 процентов мужского населения. А на выходе пока – до 5 процентов.

Ракеты Tomahawk могут быть поставлены в рамках соглашения с европейцами, в соответствии с которым они оплатят американское оружие. Но пока неясно, какие страны могут это оплатить. С 2022 года США закупили всего 202 такие ракеты, но с 2024 года использовали не менее 124 единиц при ударах по хуситам и ядерным объектам в Иране. Кроме того, они могут их использовать в случае удара по территории Венесуэлы.

Нам ближе такое мнение: если до весны начнется процесс примирения, то эти ракеты, как «средство прекращения войны», не понадобятся. Еще недавно столь же залихватски рекламировалась американская система противовоздушной обороны Patriot. Ныне ее эффективность на Украине упала с 42 до 6 процентов. А поводом для большой войны может стать уничтожение натовцами нашего самолета или судна. При откровенном подстрекательстве восточных евронатовцев. Правда, на Украине заметна «предзимняя тяга к миру» из-за угрозы энергетического коллапса. Ждем реакции от контактов России и США в обозримом будущем.

Никто ни в Европе, ни тем более на Украине публично не задумывается, чем мы ответим на прилет «Томагавка». Особенно при сомнении в том, что он безъядерный. Налицо повышение ставок при размытости красной линии.

До конца неясны перспективы увеличения до 130 процентов суммарных тарифов США на продукцию из КНР. Вашингтон недоволен, что Пекин затягивает переговоры о порядке обслуживания морских транспортов и поставках в США редкоземов.

Западная реакция на душанбинскую встречу глав СНГ выглядит упрощенной: «Средняя Азия – это место столкновения интересов Китая, пантюркистов и России». По китайской же оценке, регион становится «экспериментальной площадкой по строительству нового миропорядка». Другое дело, что общность устремлений БРИКС, ШОС, а теперь и «СНГ+» требует организационно-политического упорядочения.

В этом контексте обращает на себя внимание сквозная тема мигрантов: в России их – до 10 миллионов, в массе среднеазиатов. Наша потребность состоит в том, чтобы они работали не просто легально, но там, где они нам нужны.

Заметен общезападный поворот от внешней к внутренней политике. В медийных лидерах – Штаты и Франция. В Штатах на первое место выходит тема нелегальных мигрантов: непонятно, насколько Трамп преуспел в наведении здесь порядка. Звучит вопрос: не потому ли Трамп увлекся Венесуэлой, чтобы мнимую борьбу с наркотрафиком выдать за кардинальное решение вопроса о мигрантах? Во Франции – на фоне замен семи премьер-министров – растет раздражение по поводу даже не Макрона, а «расшатанных» им устоев «пятой республики». Опять-таки не забыты мигранты, которые образуют все менее прогнозируемую общность.

Возможны обострения на политической периферии. В 45-миллионном Афганистане намечается раскол, малопонятный большинству. С условно южной стороны это «чистокровные» пуштуны и их пакистанские соплеменники-кочевники. С противоположной северной стороны – «перемешанные и соблазнившиеся чужой политикой талибы». Здесь таджики, узбеки, белуджи и другие. Есть вероятность подключения прочих пакистанцев, а заодно иранцев. Это неминуемо зацепит их соседей.

Впрочем, надежды и сомнения присущи всем и всегда. А тревоги характерны для пессимистов. Или реалистов?