Артура Николаевича нет с нами уже больше года… Мы были с ним друзьями на протяжении многих лет, и в основном это было связано с нашей совместной работой в Госдуме. Мы были депутатами российского парламента начиная с первого созыва. Но если я временами пропадал из Госдумы, выигрывал и проигрывал выборы, то он был бессменным депутатом, а потом вице-спикером. В какой-то момент он даже уходил из Думы в Совет Федерации.

В прошлом году он ушел от нас, что называется, «на боевом скаку», после тяжелой болезни. Но в Госдуме все до сих пор знают, что в зале заседаний, в одном из средних рядов, есть место Артура Чилингарова. Мое уважение и любовь к нему объяснить легко – он был человеком, который принадлежал не нам, а Великому Северному Приключению. Даже несмотря на то что он неоднократно бывал и на Южном полюсе.

Его становление как полярного исследователя произошло еще на советском Севере, в Арктике. Артур Чилингаров, возможно, последний в ряду великих путешественников, о которых мы читали в книгах, наряду с Колумбом, Магелланом, Амундсеном и Нансеном. Наше время Интернета усредняет, делает обыденным все то, что прежде считалось приключением и подвигом. Чилингаров до последнего дня был человеком, преданным морю, льду и Северу.

И хотя он долгие годы занимал высокие должности в Госдуме, главным в его жизни было другое. Все свои должности, звания и связи он употреблял на то, чтобы Россия оставалась великой арктической и антарктической державой, будучи заодно спецпредставителем президента по Арктике и Антарктике. Кроме того, Артур умудрялся быть другом для всех – президентов, премьеров и коллег-депутатов.

Он заходил в приемные, звонил по телефону, он добивался встреч с высокими чиновниками с одной целью – чтобы его любимые полярные исследования и экспедиции продолжали существовать и финансироваться. Я никогда его за это не осуждал, это был смысл его жизни. Иногда возникало впечатление, что «Чилингаров везде и всюду», на всех фотографиях с великими мира сего… Но я точно знаю, что вся эта активность Артура была направлена на то, чтобы сильные мира сего не забывали об Арктике и Антарктике.

В 1990-е у России был настоящий провал в полярных исследованиях, на них у государства тогда элементарно не хватало финансирования. Но Чилингаров приложил массу усилий для того, чтобы этот провал был минимизирован и сокращен по времени. На это была направлена вся его активность, юмор и редкое жизнелюбие – при помощи всего этого он пробивал не только толщу льда, но и самые неприступные бюрократические стены.

При этом у него была уникальная способность выпутываться из самых невероятных ситуаций. Когда мы летали вместе с ним на Северный полюс, на полярную станцию «Барнео», случилась нештатная ситуация – льдина, которая должна была принимать наш самолет, ночью треснула. Чилингаров узнал об этом одним из первых, но принял решение, что садиться все равно надо. Работники станции в ожидании нас, конечно, заливали эту льдину водой, чтобы нивелировать трещину. Но безопасная посадочная полоса сократилась с необходимых 100 метров до 70. Обычно полярники обозначают посадочную полосу при помощи ярких железных бочек, расставленных через каждые 10 метров.

Чтобы на борту никто не начал паниковать, Чилингаров распорядился расставить бочки на полосе через каждые семьдесят метров, и наша посадка благополучно состоялась. Мы узнали об этой истории уже потом, когда вернулись в Москву. А Чилингаров в трудный момент взял ответственность на себя и с честью вышел из положения.

Таких историй в его жизни были десятки – начиная с той самой, за которую он получил свою первую звезду Героя СССР. Тогда экспедиции под его руководством удалось выручить из полярного плена дизель-электроход «Обь», закованный во льдах. За этой эпопеей следил весь Советский Союз, а после ее завершения Чилингаров стал героем. Им он и оставался до самого конца своей жизни.