– Анжелина, в 10 лет вы уже стали кандидатом в мастера спорта по художественной гимнастике. Вы сразу понимали, что готовы, не отвлекаясь, заниматься чем-то серьезно?

– Вы знаете, отчетливо помню, как в пятилетнем возрасте очень хотела быть балериной. Я ходила на хореографические курсы, на подготовительное отделение. Так как у меня были очень хорошие данные – я сразу садилась на шпагат, делала «лягушку», становилась в мостик, – мне за год обучения стало очень скучно. Моя подруга ходила на художественную гимнастику и позвала меня с собой. Просто посмотреть, что это такое. И когда я зашла в спортивный зал, увидела летающие булавы, ленты, подумала: «Боже, это просто какая-то магия!»

Балет мне тогда показался слишком легким видом искусства, чем-то таким иллюзорным. А вот гимнастика поражала воображение. Я занималась на протяжении 6 лет и в десять стала кандидатом в мастера спорта. Я ездила на всероссийские соревнования, самым большим моим достижением было 3-е место на чемпионате России в категории «обруч». Потом меня пригласили на сборы в Новогорск – Мекку художественной гимнастики у нас в стране. В этот период я поняла, что больше не могу этим заниматься, – слишком устала, меня «передавили». И из художественной гимнастики я пришла в балет.

В детстве не было ощущения, что меня чего-то лишают. Потому что мне нравилось то, что я делала, меня никто не заставлял. Родители даже удивлялись, что я тружусь без выходных и праздников. Было тяжело, но мне это нравилось.

– После того как в вашу жизнь пришел балет, в какой-то момент не было ощущения, что, может, стоило выбрать другое направление?

– Вообще, у меня не было неимоверного желания быть на сцене. Есть артисты, которые говорят: «Мы в раннем возрасте попали в театр – это магия, сказка! Мы хотим быть в театре в любом качестве, лишь бы в этой атмосфере!» У меня такого не было. Просто благодаря способностям, стечению обстоятельств так сложилось. Наверное, если бы не балет, я не была бы связана с искусством. Изначально я планировала до какого-то времени заниматься гимнастикой, а потом получить профессию, связанную с иностранными языками. Я училась в школе с языковым, французским уклоном, и у меня это неплохо получалось.

– Это правда, что на путь балерины вас благословили артистка балета и педагог Екатерина Максимова и российский артист балета и хореограф Владимир Васильев?

– Верно, они мне дали очень большой толчок в карьере. В 16 лет я поехала на балетный конкурс «Арабеск» в Пермь. Екатерина Сергеевна и Владимир Викторович возглавляли жюри. Сам конкурс был организован благодаря их участию. Они меня отметили и посоветовали переехать в Москву для дальнейшего обучения. Екатерина Сергеевна хотела со мной работать. Однако когда я пришла в театр, ее, к сожалению, уже не стало. В моей жизни появился Николай Максимович Цискаридзе.

– Ходят легенды о достаточно суровом характере Николая Максимовича и его сложной педагогической манере. Какой он на самом деле?

– Николай Максимович действительно строгий и хочет, чтобы все получалось сразу. Для него по десять раз объяснять одно и то же очень сложно, поэтому он бывает эмоционален. Особенно сейчас, с учениками академии, ведь не ко всем приходит осознанность уже в раннем возрасте. Николай Максимович нетерпим к глупости и невниманию к его замечаниям. У нас в этом плане с ним не было вообще никаких сложностей. Я сразу выполняла его требования. Кроме того, очень важно, когда артисты совпадают на сцене. Можно сказать, что творческие дуэты, как и браки, заключаются на небесах. Это сочетание энергий и пропорций. Николай Максимович очень за меня всегда переживал, обучал меня. Носил на руках буквально как хрустальную вазу. Своей энергией он всегда заряжал, вдохновлял меня и, не побоюсь этого слова, направлял на путь истинный.

– У американского балетмейстера Джорджа Баланчина есть фраза: «Балет – это женский мир, в котором мужчина – лишь почетный гость». Она справедлива?

– Баланчин – гениальный балетмейстер, выходец из Ленинграда. Он обожал женщин и их красоту. Его балеты поставлены в основном для женщин, фактически ни в одном нет красивой партии для мужчин. Толчок для развития мужской танец получил в балетах Юрия Григоровича. У него мужские партии выходят вровень с женскими и даже, возможно, в чем-то их опережают. Яркий пример – балет «Спартак».

Я считаю, что балет – все-таки царство женщин. Но такие уникальные личности, как Рудольф Нуриев, Михаил Барышников, Николай Цискаридзе, – исключения.

– Правда ли, что в балете большая конкуренция и сильны закулисные интриги?

– Слава богу, я никогда не сталкивалась с осколками в пуантах, подрезанием ленточек или чем-то подобным. Безусловно, конкуренция есть. Это нормально. В Большом театре она была сильнее, потому что люди там очень амбициозные. В целом же это зависит от руководителя: когда он правильно выстраивает репертуарную политику, то и в самой труппе возникает меньше вопросов.

Например, в Михайловском театре особая атмосфера. Мы друг друга поддерживаем, среди солистов нет зависти или конкуренции, потому что мы все обеспечены работой. Когда артист востребован, ему некогда и нет смысла строить интриги. Это большая заслуга руководства театра.

– Вы работали в обеих столицах. Больше ощущаете себя московской или петербургской балериной?

– Конечно, какое-то время назад существовало разделение между московским и петербургским балетом. Во-первых, потому что ученики Академии русского балета имени А. Я. Вагановой в основном оставались в Петербурге. Таким образом сохранялась школа. Сейчас выпускники из училищ, школ приходят в разные театры. К тому же везде много иностранцев – это тоже другая школа. Поэтому говорить о московской и петербургской школах все-таки сложно. Тут скорее речь идет о стиле. Например, сцена Большого театра предполагает масштабные движения, чтобы занимать все пространство. В Мариинском другая атмосфера, в Михайловском театре – своя, более камерная. Поэтому если говорить о школе, она скорее русская. И я себя ощущаю русской балериной.

– А по настроению, ощущению вы москвичка или петербурженка?

– Я достаточно долго прожила в Петербурге, это мой любимый город. Он меня поразил намного больше, чем Париж, Рим или другие города. Для меня по сей день нет ничего прекраснее Исаакиевского собора. Как только я приехала сюда, сразу почувствовала, что город меня принял. Здесь проще сосредоточиться на том, чем занимаешься. В Москве очень много бурлящей энергии, отвлекающих факторов. В балете должна быть концентрация. Поэтому я все-таки петербурженка.

– Есть ли для вас места силы в городе? Куда вы приходите, чтобы подумать о чем-то важном, настроиться на спектакль?

– Я обожаю набережные. Гулять в Петербурге – особое наслаждение. Когда я выхожу с Миллионной улицы на набережную, вижу Петропавловскую крепость – вид невероятно завораживает. Еще я очень люблю Финский залив с его сильным ветром. Иногда я приезжаю туда на день. Ветер словно выносит все плохие мысли из головы, и я возвращаюсь отдохнувшей.

– Как вы перестраиваетесь между спектаклями?

– Мой репертуар выстраивается с промежутком в два-три дня. Тем не менее в месяц я танцую много разных спектаклей. Чтобы «изменить» свою пластику от одной партии к другой, действительно нужно время. Но сейчас я с этим уже хорошо справляюсь.

– Каких проектов с вашим участием ожидать в ближайшее время?

– Не могу пока рассказать всего, но надеюсь, что в следующем сезоне исполнится одна моя очень большая мечта. Театр должен объявить об этом первым.

– Артисты балета находятся в великолепной физической форме. Как вам это удается?

– У нас очень много нагрузки в театре, и она способствует сохранению формы. Конечно, артисты питаются по-разному, все очень индивидуально. Здесь главный фактор все-таки генетический, поэтому кому-то стоит задумываться о своем питании, а кому-то – нет.

– Анжелина Воронцова может съесть бургер?

– К счастью, я вообще не люблю фастфуд. И если уж я что-нибудь себе позволю, то, наверное, это будет сладкое. Например, мороженое.

– Вы посещаете театр как зритель?

– Я хожу на спектакли и в Михайловский, и в Мариинский театры. К сожалению, очень сложно бывает посмотреть на постановку свежим взглядом, особенно это касается классических спектаклей. Если я прихожу смотреть «Жизель» или «Лебединое озеро», в которых танцую, то чему-то учусь, открываю для себя новое. Именно зрителем впервые за долгое время мне удалось почувствовать себя недавно на балете «Мастер и Маргарита». С этим спектаклем Большой театр приезжал в Мариинский. Мне было чрезвычайно интересно наблюдать за развитием действия, сюжета. Я получила большое удовольствие.

– Что вам ближе: современный танец или все-таки классика?

– У нас в Михайловском театре идет очень много современных постановок, и я в них тоже участвую. Мне очень интересна современная хореография, но ее в какой-то момент стало очень много. Сейчас заметен общий тренд на классические спектакли.

Когда зритель идет в театр, он хочет увидеть историю, красоту, каноны классического танца. Наверное, в какой-то момент, 20-25 лет назад, когда так называемая современная хореография хлынула к нам в страну, мы даже потеряли главные качества в классическом балете.

Ведь тогда был сделан акцент на современный танец. Сейчас, мне кажется, мы понимаем, что русский балет – в первую очередь классический. Хорошо станцевать «Лебединое озеро» намного сложнее, чем любую современную постановку. Но одно не исключает другого.

– Меняется ли зритель год от года?

– Мы рады всем зрителям. Это не пустые слова, потому что самое главное – зритель тоже часть спектакля. Мне кажется, российская публика стала более чуткой. А еще у нас нет такого, как в западных странах, где зрители в основном возрастные. У нас очень много и молодых, и детей, и людей старшего поколения. То есть театр – это модно, он постоянно развивается.

– Что вы можете посоветовать детям, которые только задумываются о балете, и их родителям?

– Родителям я бы посоветовала прислушиваться к детям: хотят они этого или нет. Потому что самое главное, помимо физических данных, – желание. Если есть внешние и физические данные, но нет желания, ничего не получится. В таком случае не нужно толкать ребенка в эту профессию, потому что она действительно очень сложная.

А детям хочется пожелать, чтобы они горели этим искусством и любили больше не себя в нем, а сам балет. Первое время я советую меньше отвлекаться на что-то постороннее. Нужно концентрироваться на цели и не относиться к своему делу поверхностно, а полностью погружаться в него.

Видеоверсию интервью можно посмотреть эксклюзивно в VK Видео.