Сергей Довлатов известен как писатель и журналист. В Петербурге нет музея Довлатова, но есть памятник на улице Рубинштейна и памятная доска на доме, в котором он жил. Его литературный стиль легко узнаваем: в нем гармонично переплетаются комическое и трагическое, абсурд и ирония, а крылатые выражения из его книг давно стали частью повседневной речи.

Ведущий научный сотрудник отдела новейших течений Русского музея, кандидат культурологии, искусствовед Анастасия Карлова отметила, что писатель проявлял интерес к живописи и рисунку.

«Сергей Довлатов часто бывал в мастерских, много общался с художниками. Если говорить о мастерах круга Довлатова, то это, прежде всего, неофициальные художники 1960-х – 1970-х годов: Михаил Шемякин, Олег Целков, Михаил Кулаков, Евгений Михнов-Войтенко. Довлатов умел и любил рисовать. С детства он рисовал, нередко на школьной доске появлялись шаржи его исполнения. А еще он однажды выступил как иллюстратор студенческой статьи своей сокурсницы. В № 8 газеты «Ленинградский университет» за 1959 год был опубликован текст студентки филологического факультета С. Кубриной с рисунками Довлатова, на тот момент тоже студентом филологического факультета Ленинградского государственного университета. Последнее место службы Довлатова – нефтеналивная баржа – тоже принесло ему знакомство с художниками. Там он познакомился с Александром Коломенковым и Эдуардом Берсудским», – рассказала Анастасия Карлова.

Старший научный сотрудник Государственного литературного музея «ХХ век» Мария Инге-Вечтомова подчеркнула глубокую взаимосвязь творчества Сергея Довлатова и Михаила Зощенко.

«Абсурд как норма жизни – излюбленная тема Сергея Довлатова. Пожалуй, это и роднит его с главным героем нашего музея – Михаилом Зощенко. Можно сопоставить ситуации в рассказах обоих авторов, и станет ясно, что герои одни и те же – из жизни. Говорят они одним языком, и проблемы у них одни. Удивительного здесь мало – не только жизненные основы рассказов общие, но и литературная связь налицо. Зощенко был одним из любимых писателей и личностей для Сергея Довлатова и был близок их семье. Отец Довлатова, Донат Исаакович, работал как актёр и режиссер с Зощенко, а тетя Маргарита Степановна много лет была постоянным редактором Зощенко», – отметила Мария Инге-Вечтомова.

Она добавила, что традиционный литературный прием шаржирования, усиления драматической ситуации становится юмористическим в произведениях Довлатова, напоминая искушенному читателю, что Зощенко ему известен отлично.

Мария Инге-Вечтомова показала схожесть творческих методов обоих авторов, вспомнив «Нервных людей» Зощенко.

– Разве у тебя болезнь грыжа! Это плюнуть и растереть – вот вся твоя болезнь... А я очень больной... Я почками хвораю.

– При вашей морде вы и помереть не можете через вашу болезнь.

– Я не могу помереть! Вы слыхали?

Специалист отметила, что этот прием находит свое продолжение и у Довлатова.

«У него мы встречаем похожие сюжеты и приёмы: «Рейн с Вульфом чуть не подрались из-за того, кто опаснее болен». Мы можем наблюдать тот же принцип комического переноса и ироничного обыгрывания реальности, который проявляется в приёме комических подмен: «допускал инциденты женского порядка», «я злоупотребил алкогольный напиток, после чего уронил в грязь солдатское достоинство», «из овощей я больше всего люблю пельмени». Для наших писателей говорить об этих людях в их естественной среде – единственно возможный путь, ведь и жизнь их такова, реальное бытие. Негероические люди и трезвый взгляд на их жизнь, необходимый для их исцеления, не всегда может быть понят. А Зощенко с Довлатовым продолжают нас веселить, вызывая частенько слезы», – подчеркнула Мария Инге-Вечтомова.

Книжный обозреватель портала «Культура Петербурга», литератор Кирилл Казачинский отметил контраст между юмором в произведениях Сергея Довлатова и его личной эмоциональной замкнутостью.

«Странно, но, несмотря на искрометный юмор Сергея Донатовича, пронизывающий его произведения, он был очень сдержанным человеком. Попросту не умел радоваться. Даже живя за границей, где Довлатов казалось получил все блага и трибуны, всё то, чего только можно было желать. Здесь он страдал от одиночества и непреодолимой депрессии. Несмотря на долгожданный успех и востребованность – скучал по Родине», – отметил Кирилл Казачинский.