О петербургской премьере спектакля «Гамлет» (16+) Московского театра имени Ленинского комсомола, о любимом Федоре Достоевском и своем знаменитом отце, актере Юрии Яковлеве, рассказал художественный руководитель Театра имени Гоголя Антон Яковлев.

– Антон Юрьевич, ваш «Гамлет» – уже третий в «Ленкоме». Не страшно было браться за такую махину?

– Когда я задумывал этот спектакль, то не размышлял о том, страшно это или дерзко. Дело в том, что мы с Антоном Шагиным хотели сделать «Гамлета» еще года за три до того, как он появился в «Ленкоме». Думали тогда совсем о другом театре. Просто так совпало, что уже позже Марк Борисович Варшавер поддержал нашу идею и все случилось именно в «Ленкоме». Шел я к этой пьесе довольно долго, и рад, что все совпало.

– В «Ленкоме» в роли Гамлета выступали Анатолий Солоницын и Олег Янковский. Вам хотелось подискутировать с ними? В чем главная идея постановки?

– Каждый спектакль хорош для своего времени, и у каждого режиссера свой взгляд. Дискутировать нет смысла, театр хорош именно субъективностью решения пьесы. Мой спектакль – не просто последовательное изложение истории, которую все знают. Это скорее рефлексия самого героя, его надломленный психоделический мир. Мы оцениваем реальность через его рваные, но очень яркие ощущения. Вначале я даже хотел назвать спектакль «Глазами Гамлета», визуализировать то, как остро и болезненно он воспринимает окружающую действительность, как тяжело проживает любую несправедливость. Проследить за тем, как происходящее вокруг героя постепенно провоцирует его на насилие, которое дремало в нем и ждало своего часа.

Тема спектакля и главный вопрос для меня прежде всего в том, как может сочетаться в одном персонаже Ад и Небо. Как человек может искать Бога, справедливости и в то же время стать осознанным убийцей, избрав единственным путь насилия. Как все это укладывается в единую логику в голове этого философа, мирится с его мощным интеллектом?

– Вы сказали, что вынашивали идею Гамлета с Антоном Шагиным. Почему ваш выбор пал именно на него?

– Мне кажется очевидным, что к этой пьесе можно приступать только тогда, когда у тебя есть сам Гамлет. Для меня было важно найти не только хорошего артиста, но такого человека, который мог бы отражать свое время. Как это было, например, с Высоцким в Театре на Таганке в 70-е годы. Гамлет не может быть просто хорошо сыгран исполнителем, это должен быть знаковый человек. И то, что Антон не только артист, но и поэт, что он очень остро и болезненно воспринимает сегодняшнюю действительность, – часть моего замысла.

– Вы показываете спектакль в Петербурге впервые после московской премьеры. Почему выбрали именно наш город?

– Это был выбор «Ленкома», и я рад этому. Я приехал в город, который всегда любил, где провел немало времени. Мне очень интересно, как взыскательный петербургский зритель примет наш спектакль. Потому что москвичи в этом смысле более открыты, восприимчивы, принимают все проще и легче. Питерцев убедить и увлечь сложнее.

– Вы сказали, что любите Петербург. Часто ли вам удается здесь бывать?

– Очень часто. Я поставил здесь три спектакля в Театре имени Андрея Миронова, они до сих пор там идут. Я любил приезжать сюда с детства, еще с родителями, у меня много друзей здесь

Петербург обладает такой атмосферой, которую не перепутать ни с каким другим городом мира. Вот сегодня первым делом после завтрака прошелся маршрутом Раскольникова до дома процентщицы. Моя последняя премьера в Театре имени Гоголя – это «Преступление и наказание» (16+), поэтому эти места для меня особенно ценны.

Я вообще обожаю гулять по Петербургу. Я люблю свой город, но у нас в Москве нет такого количества пеших маршрутов. Здесь прогуливаешься по городу и через каждые двадцать метров получаешь эстетическое удовольствие – от архитектуры, исторических мест или моего любимого Достоевского.

– Вы неоднократно упомянули Федора Михайловича. Не означает ли это, что свой следующий спектакль вы снова поставите по его произведению?

– Достоевский – гений и пророк, он – как моя литературная Библия, могу его читать бесконечно. Мне близка его «хирургия», погружение в суть человека, копание в его внутреннем противоречивом мире. Сейчас я у себя в Театре имени Гоголя приступаю к «Герою нашего времени» Михаила Лермонтова. К этому произведению я тоже шел несколько лет и сейчас понял, что готов. А потом обязательно снова будет Достоевский. Пока, кроме «Преступления», у меня был только спектакль «Село Степанчиково и его обитатели» (12+), который я поставил в Малом театре. А хочется сделать еще «Братьев Карамазовых», «Идиота» и «Бесов». Достоевский в планах всегда.

– Может, Достоевский – это гены, ведь ваш отец гениально играл в «Идиоте».

– Достоевского он понимал и принимал, но его любимыми писателями были Чехов и Бунин. А у меня Федор Михайлович любимый с юности. Как только я прочитал его в первый раз, так сразу влюбился в него и, соответственно, в Петербург. Каждый свой приезд я обязательно хожу либо по его местам, либо на его могилу.

– А с Театром имени Гоголя, которым вы руководите уже три года, не думаете приехать в Петербург?

– Очень хочу – и надеюсь, что у нас это получится. Сейчас в театре идет возрождение, новый этап, ведь я строил его на обломках «Гоголь-центра». Я знал, что это будет очень сложно, но не предполагал, что настолько. Поначалу история с приходом туда казалась мне безумной авантюрой, я не уставал спрашивать себя: удастся ли мне создать собственный путь, ответить на поставленные вызовы? Но в итоге у меня появилась прекрасная возможность строить новый театр с нуля, и это меня увлекает сейчас больше всего.

Сегодня у нас обновленная труппа и свежий репертуар – 15 премьер за два с половиной года. Так что мы на подъеме, пишем новую историю старого театра. Хотя, видите, я и в других театрах успеваю ставить.

– Как вы считаете, ваш отец, народный артист СССР Юрий Яковлев, гордился бы вами?

– Как режиссер свой первый спектакль я поставил в Петербурге в Театре имени Андрея Миронова. Это была пьеса Эрика-Эммануэля Шмитта «Малые супружеские преступления» (16+).

Было это больше двадцати лет назад. Отец тогда вместе с мамой приехал на премьеру, и после спектакля я с нетерпением ждал, что он скажет.

Отец сел напротив меня и долго молчал. Я ожидал, что он будет сейчас меня жестко критиковать... После долгой паузы отец положил мне руку на колено и сказал: «Теперь я могу умереть спокойно...»

Слава богу, сейчас у меня много успешных спектаклей, которые отмечены и любовью зрителей, и премиями, есть свой театр, но слова, сказанные им тогда, были очень мне нужны. Ведь так важно в начале пути не сломаться. С тех пор прошло уже много лет, а его слова до сих пор меня окрыляют и дают веру в себя.

– Вы начинали как актер, потом стали режиссером. Не порождало ли это разногласий с отцом?

– Естественно, режиссер и актер часто оценивают процесс по-разному. Но в главном мы сходились всегда. Время от времени, когда я смотрю какой-то спектакль, то представляю, как бы отец отнесся к тому или иному эпизоду, что ему понравилось бы, а что нет. Отец был старой школы и в репетициях с режиссером особенно ценил работу с артистами. Нередко случается так, что ради интересного решения они становятся лишь формальными носителями идеи. Поэтому отец часто говорил мне: «Никогда не бросай артиста в угоду режиссерской концепции».

– И вы стараетесь следовать этому завету?

– Безусловно. Я ведь вырос среди великих артистов. Сначала Театр имени Вахтангова (мать Антона Яковлева Ирина Сергеева была директором музея этого театра. – Ред.), где я рос за кулисами и был как «сын полка». Я еще застал великих Гриценко, Плотникова, Ульянова. Потом МХАТ, когда учился в школе-студии. Представьте себе список имен обеих трупп.

ФАКТ:

Антон Яковлев в 1991 году окончил актерско-режиссерский курс Школы-студии МХАТ. Театр имени Гоголя он возглавил 4 июля 2022 года.

Премьера «Гамлета» в постановке Антона Яковлева на сцене Театра Ленинского комсомола состоялась в 2024 году.