В начале августа 2000 года Северный флот проводил большие учения с участием главных сил. В море вышли единственный российский авианосец «Адмирал флота Советского Союза Кузнецов» и флагман – атомный ракетный крейсер «Петр Великий».

Среди участников маневров был и атомный ракетный подводный крейсер (АРПК) «Курск» под командованием капитана 1-го ранга Геннадия Лячина. Старшим в походе был начальник штаба 7-й дивизии подводных лодок Северного флота капитан 1-го ранга Владимир Багрянцев. «Курск» только что вернулся с боевой службы, и, по большому счету, его могли бы не привлекать к учениям. Но история не знает сослагательного наклонения.

Во время учений подлодке предстояло выполнить две задачи: произвести ракетную атаку условного отряда боевых кораблей противника, а затем сымитировать торпедную атаку на основные силы Северного флота во главе с флагманом. Пуск ракет успешно прошел в 13:00 11 августа. Наблюдатели зафиксировали поражение цели.

Вторая атака по плану должна была состояться через сутки. 12 августа в 8:51 «Курск» последний раз вышел на связь, доложив на командный пункт учений о выполненной накануне задаче. В 11:09 на «Петре Великом» зафиксировали импульсы посылки гидролокатора. Предположительно они исходили от «Курска». Подобным образом лодка определяет расстояние до цели. А потом последовали два взрыва, которые зафиксировали не только находившиеся в море корабли, но и сейсмологи на берегу.

Как установило следствие, сначала произошел взрыв учебной торпеды в первом отсеке. За ним последовал пожар и две минуты ада, когда экипаж еще пытался бороться. После этого рванул весь боезапас первого отсека. Атомная подводная лодка (АПЛ) была обречена. Но вся хронология событий стала известна лишь через год, когда «Курск» подняли со дна.

ВЕРНУТЬСЯ НА БАЗУ

В 13:00 12 августа «Курск» первый раз не вышел на связь. Через 2 часа не состоялся второй запланированный радиосеанс. В 17:30 субмарина должна была покинуть район учений и доложить об этом. В 19:30 для обследования района в воздух подняли самолет, одновременно к поиску подключился «Петр Великий». Когда же в 23:30 «Курск» в очередной раз не вышел на связь, в соответствии с требованиями нормативных документов субмарина была объявлена «аварийной». Поднятые по тревоге поисково-спасательные силы флота вышли в район вероятного местонахождения корабля и начали его поиск. В 4:36 14 августа гидроакустическая аппаратура «Петра Великого» обнаружила лодку лежащей на грунте на глубине 108 метров.

«Тогда я служил на Балтийском флоте начальником штаба бригады подводных лодок, – рассказывает директор Музея истории подводных сил России имени А. И. Маринеско капитан 1-го ранга в отставке Борис Блинков. – Мы как раз завершали подготовку к плановому выходу со специальным подразделением морских разведчиков. Им нужно было выйти с лодки, выполнить задачу на берегу и вернуться на субмарину. Когда мы собрались на итоговый инструктаж, прошла негласная информация от командования, что на Северном флоте что-то случилось с атомной подлодкой и она лежит на грунте. Мы знали, что АПЛ на грунт не ложатся – это не соответствовало правилам их эксплуатации в рабочем состоянии. Тогда поняли: что-то произошло. И первая мысль: нам запретят выход. Тут ведь как в военной авиации – после происшествия запрещают полеты, пока не узнают причину. Но нам дали добро на учение. И только позже пришла телеграмма с приказом прервать работу и вернуться на базу».

РАБОТА С РИСКОМ

Судно «Михаил Рудницкий», в свое время созданное на базе лесовоза, получило приказ выйти к месту предполагаемого нахождения «Курска» вечером 13 августа 2000 года. В трюме оборудовали места для двух спасательных аппаратов. Установили подруливающие устройства, глубоководный якорь для удержания в заданной точке, аппаратуру глубоководной связи. Спуск и подъем аппаратов осуществлялся с помощью обычных грузовых стрел, какими на серийных судах переваливали лес.

Но лесовозы грузились у причалов, а «Михаилу Рудницкому» приходилось работать со своим грузом в открытом море. «Когда аппарат на глубине – волнение моря на него уже не действует. А вот во время спуска и подъема оно чувствуется. Может произойти удар о борт судна-носителя, есть риск для личного состава в момент заводки подъемного устройства, – поясняет Борис Блинков. – Стараются в такой ситуации привлекать большие корабли, чтобы ими прикрыть спасатель от волны. Но это помогает лишь отчасти».

В 2000 году «Михаил Рудницкий» был единственным спасательным судном на севере. Ничего лучше на тот момент не было. Спасатель «Алагез» проекта 537, по характеристикам приравненный к кораблю первого ранга, оказался для Минобороны слишком дорогим в содержании и стоял у причала на Тихом океане в ожидании сдачи на лом (после катастрофы «Курска» его вернули в строй). Головной корабль этого проекта за два года до описываемых событий продали с Черноморского флота на лом.

«Мы тоже были в напряжении, – вспоминает Борис Блинков. – Сперва начали готовить спасательное судно Балтийского флота к переходу на север. Но это долго, и оно явно не успевало. Потом стали готовить к транспортировке спасательные аппараты. Но на Северном флоте ответили, что средств у них достаточно».

Утром 14 августа «Михаил Рудницкий» прибыл в район гибели «Курска» и к середине дня был готов к спуску аппарата. Началась работа на износ. Спасатели раз за разом уходили на глубину. Каждый спуск – с риском для жизни до полностью разряженных аккумуляторов. Несколько раз удавалось сесть на площадку переходного устройства, но закрепиться не получалось. Позже будущий главный конструктор российского спасательного судна, которое создадут после катастрофы «Курска», Александр Форст расскажет, что, по одной из версий, при взрыве и ударе о грунт произошел сдвиг легкого корпуса, люк заклинило, на площадке для спасательного аппарата появилась трещина. Поэтому герметично пристыковаться к лодке не получалось. Но спасатели этого не знали и продолжали работу.

18 августа в одном из аппаратов при спуске вода начала поступать в отсек с экипажем. Спасатели едва успели экстренно всплыть. Один раз пришлось прерваться, когда поднялось волнение выше 4 баллов. Но спасатели опять рвались в глубину, надеясь найти живых и вывести их на поверхность.

«В тот выход в августе 2000 года мы должны были также отработать задачу по выводу экипажа условно аварийной подводной лодки в спасательный аппарат. Тренировались по-сухому: лодку в надводном положении швартовали к борту спасателя, краном опускали сверху на стыковочный узел аппарат, и люди переходили. В подводном положении для экипажа лодки ничего не меняется – он не контактирует с водой. А вот для экипажа аппарата ответственность выше, навык подхода и стыковки нужен», – пояснил Борис Блинков.

ВЫЖИВШИХ НЕ БЫЛО

Позже, когда лодку поднимут и проведут расследование, выяснится, что после взрыва люди уцелели в 6, 7, 8 и 9-м отсеках. Все перешли в 9-й и дожидались помощи. В предсмертной записке капитан-лейтенант Дмитрий Колесников сообщил, что там укрылись 23 человека. Вскоре они погибли. Как установило следствие, люди попытались зарядить регенерационно-дыхательное устройство свежими пластинами. Но одна из них упала в воду, перемешанную с маслом. Произошел взрыв, который выжег весь кислород, что стало причиной смерти большинства моряков в 9-м отсеке. По мнению врачей, примерно через восемь часов после первого взрыва аварийной торпеды на лодке не осталось живых. Спасатели в это время были еще в пути к месту катастрофы.

«Многое в такой ситуации зависит от выучки экипажей спасателей и состояния техники. У нас был специальный подводный полигон в районе Лиепаи, где базировались субмарины Балтийского флота, на котором было установлено оборудование для тренировки экипажей спасательных аппаратов. В 1994 году мы оттуда ушли. А вот нового полигона, насколько я знаю, так и не создали. Тренироваться им было негде», – отметил Борис Блинков.

Ключевую роль в подъеме атомной подводной лодки «Курск» сыграло петербургское Центральное конструкторское бюро «Рубин». Его главный конструктор Игорь Спасский руководил работами, которые завершились в октябре 2001 года. Через год ему присвоили звание Почетного гражданина Санкт-Петербурга.

118 подводников погибли при катастрофе на атомной подводной лодке «Курск». 32 моряка «Курска» похоронены на Серафимовском кладбище в Петербурге. Это самое значительное в России захоронение членов экипажа атомной подводной лодки.