О спектакле и специфике своей работы рассказала актриса, медицинский клоун и директор АНО «Центр развития медицинской клоунады «ЗДЕСЬ С ТОБОЙ».

– Лерика, расскажите о представлении, которое вы привезли в Петербург. Как родилась его идея?

– Тут все очень просто. Как вы уже знаете, я занимаюсь медицинской клоунадой и ее популяризацией. Есть такие специально обученные клоуны, которые работают в различных отделениях, стационарах, детских, взрослых и даже в военных госпиталях. Мы рассказываем людям о том, что не нужно бояться больницы, и даже если что-то случилось, нужно продолжать жить и радоваться. Вот, собственно, это все то, что мы делаем. Мало ходить в больницы, нужно общаться с людьми, менять их отношение – и в целом к клоунам, и к медицинским клоунам. Я даже написала книгу по реальным историям из больниц «Этот путь начинается здесь», и, к слову, именно по ней мы и поставили спектакль.

– А как часто вы выступаете в Петербурге? Может быть, есть какие-то особенности в работе в Северной столице?

– На самом деле в Петербурге я бываю только на каких-то мероприятиях, совместных с фондами или организациями. Вот на петербургские конференции мы, кстати, ежегодно ездим. В прошлом году были два раза на научно-практических конференциях наших коллег-врачей, которые знают смысл нашей работы и зовут нас. И вот в этом году в сентябре тоже нас пригласили. И мы уже собираемся.

Но на самом деле нет какой-то разницы между городом или аудиторией, где живет человек. Москва или Петербург, Воронеж, Липецк, Краснодар… Вообще без разницы! Потому что самое главное, что дает клоун людям, которые находятся в больнице, это живое общение, индивидуальный контакт и уверенность в том, что ты такой же прекрасный человек, каким и был до попадания в больницу. Мы смотрим не на диагноз, а на личность. И это дает человеку уверенность, что с ним все в порядке.

– Как давно и почему именно таким способом вы решили помогать детям?

– Я занимаюсь этим уже тринадцатый год. Я окончила цирковое училище и уже на втором курсе увлеклась этим направлением. И вот с 2012 года хожу по больницам.

Когда все это только начиналось, в том числе в моей жизни и в России в целом, все думали, что это только для детей. На самом деле сейчас у нас огромный запрос на работу со взрослыми пациентами, в том числе это взрослая онкология, хирургия, военные госпитали, пункт временного размещения беженцев. Мы стараемся быть нужными не только тем, кто столкнулся с болезнью, что всегда было и будет, но и поддерживать людей, которые сейчас проживают непростые периоды.

Детям в больнице все равно немного легче. Жизнь у них – это чудо. И все вокруг восторг. И новые соседи по палате – это новые друзья. То есть все через радость у ребенка. А у взрослого, наоборот, уже сложилось ощущение, что все: «Я пожил, мне больно, это никогда не закончится, все плохо, я теперь не такой, как прежде, меня теперь не будут любить, я теперь не такой успешный».

– Наверняка это морально тяжелая работа – навещать больных детей, взрослых. А как вы вообще восстанавливаетесь?

– Вы знаете, это самое большое заблуждение, которое я очень часто слышу: «Ой, какая тяжелая работа». Я могу спросить, например, у вас, а работа журналиста такая легкая, вам не нужно восстанавливаться после каждого дня? И так в любом деле. Водитель такси, повар, официант… Это тоже тяжелая и сложная работа, которая требует взаимодействия с людьми.

Самое главное, чтобы работа была любимой, чтобы она приносила радость, даже когда опускаются руки, даже когда кажется, что все то, что ты делаешь, это очень мелко, этого недостаточно, это никому не нужно. Но потом ты вспоминаешь, как кто-то, например, улыбнулся благодаря тебе или просто поел. Люди слабеют в больнице, у них пропадает аппетит, а значит, и организм теряет силы. Мы же стараемся вдохновить на жизнь, на борьбу.

И вот эти воспоминания, собственно, и заряжают на то, чтобы завтра снова идти и делать свою работу хорошо, напоминать людям о радости. Как говорил Юрий Владимирович Никулин: «Если каждый из нас сумеет сделать счастливым другого человека, хотя бы одного, на земле все будут счастливы». И я с этим полностью согласна.

– Известно, что не всем детям нравятся клоуны. Говорили ли вам ребята какие-то, может быть, обидные вещи? Как вы реагировали?

– Это тоже стереотип. За время работы ни разу не было такого, чтобы хоть кто-то из детей признался, что он боится клоуна. На самом деле чаще боятся не дети, взрослые – но не клоуна, а некоего незнакомого персонажа, который будет нарушать личные границы и не будет спрашивать разрешения, как, например, аниматоры, которые стоят у торговых центров и раздают листовки или предлагают сфотографироваться за деньги.

Медицинский клон всегда стучит в палату, спрашивает разрешение зайти как у ребенка, так и у взрослого. Если это детское отделение, мы сначала спрашиваем у родителя, потом у ребенка. И только получая два согласия, мы можем зайти в палату. Если кто-то один нам говорит «нет», мы говорим «извините, до свидания» и уходим, закрывая дверь, потому что клоун – это единственный, кому можно отказать в больнице. Все-таки врачи не приходят с медсестрами спрашивать, можно ли вам сейчас поставить капельницу. Там все-таки очень четкий протокол лечения.

Поэтому самое главное для медицинского клоуна – это деликатность. Если к людям подходить деликатно и с уважением, то они это чувствуют.

– За эти тринадцать лет вашей работы дети как-то поменялись? Современный ребенок, на ваш взгляд, он какой?

– На мой взгляд, вообще ничего не меняется. Потому что ребенок не может сидеть на месте. Он все время хочет узнавать что-то новое. Да, он может бояться каких-то процедур, но если с ними разговаривать, объяснять смысл происходящего, то все будет в порядке. И вот мы здесь, в больнице, для того, чтобы ему стало лучше.