В июне, с разницей в 127 лет, в этот мир пришли два человека, которые прославили наше Отечество. Они оба были великими и оба – первыми. Петр Великий, первый российский император, и первый поэт России, великий Александр Пушкин.

«Основными упорами, неугасаемыми маяками русской культуры» называл имена Петра I и Александра Пушкина писатель Александр Куприн, признаваясь, что его нередко поражали «подобия в главных рубежах жизней этих двух национальных великанов».

Семейные связи

Поэт и царь, властитель и пророк – эти темы на протяжении многих столетий волновали историков, писателей, поэтов.

При этом у Пушкина были и личные причины интересоваться жизнью императора. С ранних лет он слышал о нем от близких, причем с двух сторон. С отцовской это были рассказы о предках Пушкиных петровского времени, из которых одного казнили за участие в стрелецком заговоре. Но самая важная для поэта связь с Петром прослеживалась по материнской линии: прадедом поэта был знаменитый Ибрагим (Абрам) Петрович Ганнибал, «арап Петра Великого».

Африканские черты, присущие Ганнибалу, в той или иной степени унаследовали его потомки. Так, мать поэта Надежду Осиповну, которая, по словам современников, «была необыкновенно хороша собою», в свете прозвали «прекрасною креолкой».

В лицейские годы Пушкин иногда подписывался прозвищем, придуманным для него однокашниками: «Смесь обезьяны с тигром». А в стихотворении «Юрьеву» даже назвал себя «потомком негров безобразным». В примечании к первому изданию «Евгения Онегина» поэт сообщал о себе: «Автор, со стороны матери, происхождения африканского. Его прадед Абрам Петрович Аннибал на восьмом году своего возраста был похищен с берегов Африки».

В журнале «Русская старина» за апрель 1886 года можно ознакомиться с уникальным документом – исследованием «Русские избранники» историка Георга фон Гельбига. В нем говорится, что Абрам Петрович Ганнибал был мавр, привезенный в качестве юнги Петром I из Голландии. Петр «окрестил его, был воспреемным отцом и назвал его… Абрамом Ганнибалом».

А вот в «Словаре достопамятных людей Русской земли» (1836) историка Дмитрия Бантыш-Каменского уточняется, что «арап, похищенный с берегов Африки» получил от Петра Великого имя Ганнибал «в воспоминание славного полководца Карфагенского».

«Полюбив крестника за расторопность, – писал Бантыш-Каменский, – природный ум и чрезвычайную чуткость, Государь сделал его камердинером и велел ему почивать в своей спальне. Каждую ночь он подносил Петру Великому несколько раз свечу и аспидную доску, а потом, когда выучился грамоте русской, записывал его словесные приказания…»

Давнишнее желание

Отношения прадеда – «наперсника царя» – и императора стали сюжетом неоконченного произведения Пушкина «Арап Петра Великого». Сюжет романа он позаимствовал из исторического анекдота «Щедрость монарха в награждении заслуг», приведенного в знаменитом труде Ивана Голикова «Деяния Петра Великого, мудрого преобразователя России» (1788).

Несколько лет Пушкина не покидала мысль о написании исторического труда, посвященного Петру I. В письме главному начальнику III отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии графу Бенкендорфу от 21 июля 1831 года поэт просил «дозволения заняться историческими изысканиями в государственных архивах и библиотеках»: «Не смею и не желаю взять на себя звание Историографа после незабвенного Карамзина; но могу со временем исполнить давнишнее мое желание написать Историю Петра Великого и Его наследников до Государя Петра III».

Дозволение было получено, поэт начал работу в архиве Коллегии иностранных дел и в библиотеке Вольтера, хранившейся тогда в Эрмитаже.

7 апреля 1834 года он признается Михаилу Погодину: «К Петру приступаю со страхом и трепетом, как вы к исторической кафедре». А уже 29 мая того же года пишет жене Наталье Николаевне: «Ты спрашиваешь меня о Петре? – идет помаленьку; скопляю матерьялы – привожу в порядок…»

Восхищаясь гением Петра, Пушкин, однако, не был ослеплен им. В подготовительных текстах к своему труду он пишет: «Достойна удивления разность между государственными учреждениями Петра Великого и временными его указами. Первые суть плоды ума обширного, исполненного доброжелательства и мудрости; вторые – нередко жестокие – своенравны и, кажется, писаны кнутом».

Больше, чем история

В книге «Пушкин в жизни» Викентия Вересаева приводится воспоминание надворного советника Келлера о разговоре с поэтом по поводу «Истории Петра»: «Об этом государе, – сказал ему Пушкин, – можно написать более, чем об истории России вообще. Эта работа убийственная, если бы я наперед знал, я бы не взялся за нее».

Через три недели после этого разговора Александра Пушкина не стало. Первому поэту России было всего 37 лет. Первый император России ушел из жизни в 52 года.

Каждый из них взрастил свое поле. Пушкин оставил нам в наследство русскую литературу. Петр – оставил Россию.