Главный специалист Национального центра исторической памяти при президенте РФ Дмитрий Суржик отметил, что стремление каждой из ведущих держав антигитлеровской коалиции взять Берлин было естественным для политического руководства и военного командования.

По его словам, широко известно о планах союзников по взятию Берлина. Еще в конце ноября 1943 года президент США Франклин Рузвельт, находясь на борту линкора «Айова» на пути в Каир, указывал на необходимость оккупации США и Великобританией большей части Европы. Он утверждал, что Берлин должны взять войска Штатов. В сентябре 1944-го верховный главнокомандующий экспедиционными силами союзников в Европе генерал Дуайт Эйзенхауэр писал британскому фельдмаршалу Бернарду Монтгомери о том, как важно англо-американским войскам занять столицу Германии. Фактически последнее крупное наступление вермахта на Западном фронте в Арденнах (декабрь 1944-го) сорвало планы союзников.

НЕ БРОСАЯ ПОПЫТОК

Союзники все равно не собирались отказываться от идеи взять Берлин быстрее Красной армии. Дмитрий Суржик напомнил, что, в частности, разрабатывалась операция под кодовым названием «Эклипс».

«Идея подобной операции берет начало еще в мае 1943 года. Тогда Рузвельт сообщил Москве о переносе срока открытия второго фронта в Европе на 1944 год. В то же время был разработан план «Рэнкин». Согласно ему, если Красная армия стремительно разобьет вермахт, войскам союзников нужно было высадиться в Северной Франции. От них требовалось занять как можно большую территорию европейских стран, чтобы туда не вошли Советы», – продолжил эксперт.

Он обратил внимание, что в итоге этот план изменился и была разработана операция «Эклипс». Она предполагала захват Берлина англо-американскими воздушно-десантными войсками раньше Красной армии. Лишь стремительное наступление советских войск помешало реализовать планы союзников.

НА ПУТИ К ЦЕЛИ

Советское командование планировало взять немецкую столицу еще в конце 1944 года. Как заметил Дмитрий Суржик, в ходе Висло-Одерской операции наши воины осуществили успешное продвижение по территории Польши. Уже в начале февраля они вышли к Одеру в районе Кюстрина.

До Берлина оставалось всего 60-70 километров. Командующий 1-м Белорусским фронтом маршал Г. К. Жуков первоначально планировал с ходу нанести мощный удар и овладеть столицей Германии.

Крупные группировки противника на флангах фронта не позволили этого сделать. Сказывалось и то, что нашим войскам требовался отдых. Было необходимо разбить оставшиеся в тылу окруженные части врага и подтянуть резервы.

Союзники не раз обсуждали различные планы по броску к Берлину, на этом настаивал и премьер-министр Великобритании Уинстон Черчилль. Все попытки сорвало начавшееся наступление Красной армии.

«Очевидно, что советская разведка докладывала Сталину о чаяниях американцев и британцев. Эти данные еще требуют дополнительного освещения на основе материалов российских и зарубежных архивов. Но нет сомнения, что полученное Сталиным сообщение о намерениях Эйзенхауэра существенным образом повлияло на его решение в ночь на 2 апреля 1945 года подписать директиву Жукову о начале подготовки Берлинской операции», –рассказал Дмитрий Суржик.

ПРЕВРАТИЛИ В КРЕПОСТЬ

Штурму Берлина предшествовало стремительное наступление сил двух советских фронтов. Несмотря на большие потери, немецкие войска оказывали ожесточенное сопротивление, особенно в районе Зееловских высот. К 25 апреля Берлин был взят в кольцо. Однако сам город тщательно подготовили к обороне.

Районы поделили на сектора, на улицах выстроили баррикады. Многие здания превратили в крепости с амбразурами, откуда вели огонь по наступающим.

Член Ассоциации историков Союзного государства России и Белоруссии Александр Макушин сообщил, что непосредственно Берлин обороняла 200-тысячная группировка, а сам город был превращен в настоящую крепость.

«Советская армия применила множество нововведений в условиях жесточайших городских боев. Одним из наиболее эффективных методов прохода по укрепленным улицам оказалось построение «елочкой». Техника вела перекрестный огонь: самоходные орудия СУ-76 обрабатывали огнем нижние этажи, Т-34 – верхние. Под их прикрытием двигалась пехота, которая, в свою очередь, обороняла броню от гранат и фаустпатронов, прообразов современных противотанковых комплексов», – рассказал Александр Макушин.

Он добавил, что немцы соорудили на улицах мощнейшие, до нескольких метров в толщину баррикады. Это довольно серьезные инженерные сооружения, препятствующие проходу техники. Тогда подгоняли 203-мм гаубицы Б-4, знаменитые «сталинские кувалды», которые рушили любые укрепления. Против фаустпатронов советские танкисты тоже придумывали новые средства защиты на ходу. Например, наваривали на борта панцирные кроватные сетки, чтобы сбить мощность кумулятивных зарядов врага до столкновения с танком.

«Как и при штурме Берлина, сегодня смекалка русского солдата помогает в борьбе с современным вооружением. Широко известен так называемый танк-мангал, применяемый в ходе специальной военной операции на Украине. Кустарно машину обшили дополнительной броней из того, что оказалось под рукой, это позволило ей действовать даже под градом вражеских беспилотников, считай, современных «летающих фауст- патронов», – заметил историк.

Он напомнил, что Гитлер издал декрет о тотальной войне – все должны взять в руки оружие. При обороне Берлина активно использовались части фольксштурма, ополчения по призыву, куда входили дети и старики.

КАПИТУЛЯЦИЯ

Член Ассоциации историков Союзного государства Александр Паныч сообщил, что в 6 часов 30 минут утра 2 мая начальник обороны Берлина генерал артиллерии Гельмут Вейдлинг сдался в плен и приказал остаткам войск берлинского гарнизона прекратить сопротивление.

«На улицах и площадях лежали груды оружия, которое сдавал гарнизон Берлина. К концу дня 2 мая насчитывалось уже свыше 70 тысяч пленных. По другим источникам – более 134 тысяч человек. Берлин был взят», – констатировал Александр Паныч.

Интересно, что договор о капитуляции Германии был подписан дважды. Адольф Гитлер перед своим самоубийством назначил гроссадмирала Карла Деница рейхспрезидентом и военным министром Германии (при сохранении за ним должности главнокомандующего ВМФ). Он и принял решение подписать акт о капитуляции 7 мая в Реймсе (Франция) первый раз. Его текст в Реймсе отличался от документа, давно разработанного и согласованного союзниками еще в 1944 году. Сталин с этим не согласился. Александр Паныч отметил, что так как в разрушенном Берлине нелегко было найти целое здание, повторную процедуру решили провести в предместье Берлина Карлсхорсте. Там и был подписан исторический документ. Так, 8 мая ровно в 22 часа по центральноевропейскому времени (в 24 часа по московскому) представители Советского Союза, США, Англии и Франции прибыли для принятия официальной капитуляции.

Историк обратил внимание, как вел себя фельдмаршал Вильгельм Кейтель при подписании капитуляции, что бросилось в глаза маршалу Георгию Жукову: «Кейтель быстро поднялся, устремив на нас недобрый взгляд, а затем опустил глаза и медленно взяв со столика фельдмаршальский жезл, неуверенным шагом направился к нашему столу. Монокль его упал и повис на шнурке. Лицо покрылось красными пятнами. Вместе с ним подошли к столу генерал-полковник Штумпф, адмирал флота фон Фридебург и немецкие офицеры, сопровождавшие их. Поправив монокль, Кейтель сел на край стула и слегка дрожавшей рукой подписал несколько экземпляров акта. Тут же поставили подписи Штумпф и Фридебург».

«С подписанием акта о безоговорочной капитуляции Германии 8-9 мая война в Европе закончилась, – подчеркнул Александр Паныч. – Полный экземпляр акта о военной капитуляции Германии, а также документ с подписью Деница, удостоверяющий полномочия Кейтеля, Фридебурга и Штумпфа, хранятся в фонде международных договорных актов Архива внешней политики Российской Федерации. Еще один подлинный экземпляр акта находится в Вашингтоне в Национальном архиве США».