Президент Российской академии художеств Зураб Церетели умер на 92-м году жизни 22 апреля. По словам его помощника Сергея Шагулашвили, архитектор ушел из жизни в Москве в полвторого ночи, причиной смерти стала остановка сердца. Сейчас решается вопрос о времени и месте прощания с выдающимся художником.

«Однажды мне повезло провести целый вечер в компании с Зурабом Константиновичем, и для меня это было удивительное общение. С его стороны не было никакого пафоса, никакого «взгляда сверху вниз», это был абсолютно равноправный разговор. Он не скрывал каких-то тайн и на все мои вопросы отвечал очень полно, спокойно и взвешенно. В целом это был очень интересный разговор, мы как раз готовили телепередачу «Мужские истории», это была предварительная встреча перед эфиром, – рассказал «Петербургскому дневнику» искусствовед и журналист Сергей Ильченко. – Все разговоры о том, что он в ходе общения пользовался какими-то манипулятивными приемами, своими отношениями с сильными мира сего, на мой взгляд, оказались просто слухами. Я спрашивал у Церетели то, что интересовало лично меня, он охотно отвечал. Одним словом, у меня остались только позитивные воспоминания об этом общении».

Что касается его творчества, то здесь уместнее всего фраза из Гете «Кто стремится к недостижимому, тот любезен мне», продолжил эксперт.

«Человек видел скульптуру как некий грандиозный способ высказывания о важнейших событиях и личностях в истории не только России, но и в истории человечества. У него был огромный интерес к таким фигурам, как Петр Первый, Христофор Колумб и многие другие. В этом смысле Зураб Константинович продолжил отечественную линию на монументальную скульптуру – достаточно вспомнить «Родину-мать» Вучетича в Волгограде. В русской традиции какие-то грандиозные события должны быть отмечены и грандиозными памятниками. Напомню, именно он был художественным руководителем работ по созданию стеллы в московском Музее Победы – она возводилась с явным желанием поразить зрителя», – отметил Ильченко.

В русской архитектурной монументальной традиции это было не исключением, а скорее правилом.

«Именно поэтому Церетели и в советское, и в постсоветское время всегда приходился ко двору, к традиции. Он всегда разрабатывал именно те темы, которые были на первом плане в ту или иную эпоху. И у него всегда хватало и творческого, и организаторского таланта, чтобы доводить все свои, даже самые масштабные проекты, до конца. Немногие знают, что Зураб Церетели, помимо своей скульпторской работы, был еще и весьма неплохим художником. Его картины вполне могут занять достойное место в любом мировом музее, но он всегда рисовал исключительно для себя, а не для славы. Видимо, ему вполне хватало славы выдающегося скульптора-монументалиста. Его организаторский талант и авторитет всегда был вполне адекватен традициям советского и русского монументального искусства», – считает искуствовед.

При этом Церетели был еще и президентом Академии художеств, которая базируется в Петербурге, и так произошло во многом благодаря лично ему.

«Он всегда очень хотел подарить Петербургу свой монумент Петра Первого, и ему это удалось. Монумент Церетели занял достойное место на Васильевском острове. Конечно, петербургский Петр выполнен без той помпы, которой отличается столичный памятник создателю Российской империи на Москва-реке. Но ведь то столица, там и Петр должен быть побольше, – указал Ильченко. – Я наблюдал за творчеством Церетели еще с советских времен, когда он получал за свои памятники все мыслимые и немыслимые награды и премии. Кроме того, он один из немногих советских и российских архитекторов, чьи памятники стоят во многих странах мира. Это само по себе является повышением авторитета нашего искусства за рубежом. Думаю, уже за это Церетели можно поклониться в пояс, и помянуть его добрым словом. В жизни он абсолютно не походил на художника-монументалиста, но при этом ему удавалось делать совершенно уникальные вещи – с точки зрения пространства и образа. Я думаю, нам просто повезло, что в СССР и постсоветской России жил и творил такой замечательный человек, как Зураб Константинович».