О силе и мужестве жительниц осажденного города рассказывают документы, которые находятся на хранении в Президентской библиотеке.

«Сильный пол – это не мужчины, а женщины, я сужу по моей маме и сестре», – писал Дмитрий Тарасевич в своих воспоминаниях, опубликованных в книге «Блокадной памяти страницы».

По его словам, он понял это в самое тяжелое время блокады – зимой 1941-1942 годов.

«Я первый стал сдавать, а они спасли меня. Лишний кусочек хлеба, последнюю лепешечку отдавали мне и всегда подбадривали», – отмечал ленинградец.

Эти слова подтверждала газета «Известия».

«Многое перенесла за годы войны советская женщина, – говорится в материале, который был напечатан 8 марта 1945 года. – На ее плечи с памятных июньских дней 1941 года легло тяжелое бремя. Нелегко проводить в ратный поход мужа, сына, отца. Нелегко самой остаться главой семьи, одной, без мужа воспитывать детей, принять на себя труд мужчины на заводе, в колхозе. Но это нужно было сделать во имя Родины. И советская женщина, не колеблясь, взялась за дело».

НА ФРОНТЕ И В ТЫЛУ

С первых же дней Великой Отечественной войны многие девушки и женщины ушли на фронт. Еще больше осталось работать в тылу для нужд Красной армии и победы над врагом. Сверхурочные смены на промышленных предприятиях и в госпиталях, тяжелейший труд на земле и на оборонных заводах – все это с началом войны легло на женские плечи.

«Женщины Ленинграда воздвигали противотанковые препятствия, – сообщается в книге «Борьба за Ленинград. Пилоты», изданной в военном 1944 году. – Они орудовали заступами, настилали гати на болотах, рыли стрелковые окопы полного профиля... Город вооружался, готовился к длительному сопротивлению врагу»

В те же дни в обязательном порядке во всех домах Ленинграда создавались группы местной противовоздушной обороны, большинство в них также составляли женщины. Как сложна и опасна была их работа, показано в статье «Отпор», напечатанной 10 сентября 1941 года в газете «Ленинградская правда»: «Небольшое, но мощное термическое пламя вспыхнуло перед глазами... В следующее мгновение руки безбоязненно схватили одну бомбу за другой, и светящиеся комки полетели вниз на асфальт двора. И как быстро бомбы были сброшены с крыши, так быстро их стали тушить песком. Пятидесятилетняя текстильщица Надежда Викторовна Мессюн, домашняя хозяйка Наталья Дмитриевна Сергеева, служащая Валентина Ивановна Орехова потушили бомбы спокойно, словно это были простые головешки. Они защитили от пожара свое жилище. Они готовы были его отстаивать от нового нападения».

ЖЕЛЕЗНАЯ ВОЛЯ

Пережившая блокаду подростком Лидия Васильевна Хваловская в своем дневнике вспоминала, как начала работать токарем в ноябре 1941 года.

«Работаем в 2 смены, с 8 до 20 и с 20 до 8 с часовым перерывом на обед. Все 11 часов работаешь на ногах у станка «Кергер». Отрезаю латунные заготовки для патронов. Выключатель расположен очень неудобно – внизу слева, все время приходится кланяться. Первые дни прихожу домой – ложусь...» – рассказывала женщина.

А дома... Там многих ждало еще большее испытание – глаза умирающих от голода детей. В воспоминаниях Татьяны Фрей, девочкой пережившей все 900 дней блокады Ленинграда, есть такие слова: «До сих пор удивляюсь, как в тяжелых условиях может мобилизоваться человек!.. Мама всегда считалась спокойной, тихой женщиной с мягким характером, но в условиях Ленинградской блокады проявила железную волю. Мама выкупала хлеб на два дня, делила его пополам, потом каждую половину делила на девять равных частей. Мы получали хлеб по крошке, но три раза в день. Она ни разу при нас не показала, что ей страшно, не плакала даже в самые тяжелые минуты. Методично, изо дня в день она боролась за нашу жизнь».

«КИСЕЛЬ В ЦВЕТОЧЕК»

Женщины не только боролись за жизни детей, отдавая последние хлебные крохи, но и делали все, чтобы сохранить для них ощущение нормальной детской жизни. Дмитрию Тарасевичу запомнилась встреча 1942 года.

«Дня за два до Нового года мама собрала хорошие теплые вещи и выменяла их на ведро картофельных очисток. Из них испекла картофельные оладьи, а из кофейной гущи (мама долго ее собирала) – сладкие коврижки. Среди елочных игрушек, которыми мы украсили еловую веточку, нашлись конфетки, оставшиеся от прошлогодней елки», – вспоминал блокадник.

В осажденном городе не было чужих детей. Они находили заботу и ласку в сердцах разных женщин: учителей школ, воспитателей детсадов, медицинских сестер, санитарок. Галина Аркадьевна Завинская в своих записках рассказывала, как выживал в блокаду детский сад, в котором она воспитывалась. Автор навсегда запомнила, как воспитательницы во что бы то ни стало старались сохранить малышам детство. Даже варили кисель... из обоев.

«В заготовке обоев я не участвовала, только слышала, как шутили взрослые: сегодня кисель в полосочку или в цветочек?» – делилась воспоминаниями жительница блокадного Ленинграда.

В это сейчас трудно поверить, но и в блокадные годы работали роддома, появлялись на свет маленькие ленинградцы. И эти новые жизни надо было спасти, отстоять у холода, голода, мрака и пушек... В номере газеты «Ленинградская правда» от 31 декабря 1942 года опубликован снимок известного фотографа Давида Трахтенберга. Изображение сопровождает текст: «Перед нами самые юные ленинградцы. Год рождения 1942. Они родились и выросли в блокаде. Их отстояли. Защитили... Растите, ребята! Вашему происхождению будут завидовать. Будут говорить: они родились в Ленинграде, в годину тяжелых и великих испытаний».

СИЛА СЛОВА

Зимой 1942 года Ольга Берггольц писала: «Я никогда героем не была, / Не жаждала ни славы, ни награды. / Дыша одним дыханьем с Ленинградом, / Я не геройствовала, а жила».

В памяти поколений поэтесса осталась музой блокадного города, символом твердости и бесстрашия русского духа. Как, если не подвигом, назвать мужественную вахту у радиомикрофона Ольги Берггольц, ставшей «сестрой по гневу и печали» тысячам ленинградцев, окруженных стальным кольцом вражеских войск?

Еще одна поэтесса осажденного города – Вера Инбер – приехала в Ленинград вместе с мужем накануне начала блокады, в конце августа 1941 года. Она выступала на радио, на заводах, ездила на фронт и с октября 1941-го по ноябрь 1943 года создавала свою поэму скорби и силы духа – «Пулковский меридиан» (16+).

Одним из своих учителей, которым «хотелось бы поклониться земным поклоном», Ольга Берггольц называла Анну Ахматову. В радиовыступлении Ольга Федоровна говорила, что именно Анна Ахматова научила ее «бесконечному мужеству» и их дружба, как бы ни складывались обстоятельства их жизни, не прерывалась «ни на один день, ни на один год».

Анну Ахматову война застала в Ленинграде. Здесь она пережила начало блокады, вместе со всеми горожанами испытав страх бомбежек и обстрелов. Немногие знали, что Анна Андреевна как рядовой боец противовоздушной обороны, с противогазом через плечо, несла дежурства, шила мешки для песка, которыми обкладывали траншеи-убежища.

Но зато по всем фронтам передавали из рук в руки ее стихотворение «Мужество», напечатанное в газете «Правда» 8 марта 1942 года: «Мы знаем, что ныне лежит на весах / И что совершается ныне. / Час мужества пробил на наших часах, / И мужество нас не покинет».

ФАКТ:
В 2022 году Санкт-Петербургский городской суд официально признал блокаду Ленинграда геноцидом. В ходе заседаний было установлено, что количество погибших в блокаду составило не менее 1 093 842 человек. Многие жертвы были женщинами, детьми и людьми пожилого возраста.

«Обрабатывая сталь большой крепости, наши славные женщины перекрывают все нормы на производстве… Успехи женщин в освоении труднейших мужских профессий поистине изумительны», — «Ленинградская правда» (5 ноября 1941 года)