Максим – политический журналист, с острым пером и взглядом, с обостренным чувством справедливости и с бескомпромиссной позицией. И рядом с ним – Феликс – утонченный, деликатный, с тонким вкусом и невероятным талантом. Он тяготел не только к репортажной съемке. У него получались замечательные портреты. У меня есть несколько фотографий, которые сделал как раз Феликс. Но я не могу на них смотреть, сразу его вспоминаю.

Это была далеко не первая их поездка. Помимо Чечни, был еще Таджикистан, да мало ли куда приходилось ездить в 90-е годы? Возвращались всегда целыми и невредимыми. В этот раз я была против их командировки и даже отказалась ее оформлять. Именно потому, что они не представили никаких алгоритмов безопасности: кто их встретит, кто станет проводником, кто обеспечит связь. Но ребята сказали: тогда мы уедем сами, без всякого оформления.

Была надежда только на коллег, в том числе иностранных, которые были лучше экипированы, имели спутниковые телефоны и никогда не отказывали в просьбе позвонить. Все друг друга знали и как могли взаимодействовали. Всегда перед командировкой ребята говорили, с кем едут и через кого будут держать связь. А в этот раз – уехали, и все.

В первые дни они старались звонить. Выходить на связь перестали 1 марта. Я почувствовала это, когда была в Доме журналиста – как раз в тот день там были мероприятия в связи с убийством Владислава Листьева. 2 и 3 марта мы еще успокаивали родителей. А 8-го я проснулась уже с четким ощущением, что случилась беда. Закрасила красные глаза и поехала прямиком в правительственную резиденцию на Каменный остров, отвела в сторону мэра Анатолия Собчака и стала просить о помощи. Он тут же побеседовал с руководителями силовых структур, и они пытались сделать все возможное. За полтора последующих года в Чечню отправились 11 экспедиций.

В них состояли не только журналисты, наши и иностранные. Были совершенно посторонние люди, которые просто приходили в редакцию и предлагали свою помощь.