Алиса Орлова – яркая фигура в современной отечественной патриотической поэзии. В беседе с «Петербургским дневником» она поделилась мнением, как специальная военная операция повлияла на литературное творчество и почему поэты помогают возрождать Россию.

– Алиса, вас часто представляют как русского поэта в Китае. А как вы оказались в Китае?

– Десять лет назад я вышла замуж за русского человека, который давно работал и жил в Китае. Соответственно, и мне вслед за ним пришлось переехать.

– Как там живется русскому человеку? Насколько чувствуется разница менталитетов?

– Мне кажется, русский человек сформирован на стыке двух культур, а потому мы способны одинаково воспринимать ценности как западные, которые в нас заложены в христианской цивилизации, так и восточные.

Но первые два-три года мне было трудно, я ощущала тотальное одиночество. Потом мы вернулись в Россию, и вдруг меня накрыло: я мыслями возвращалась туда, какие-то вещи мне стали казаться очень правильными, глубокими. Китай – это огромная цивилизация, непостижимая, сильная. Как большое небесное тело изменяет траекторию маленького, так и Китай изменил траекторию моего сознания. И во второй раз я уже ехала туда с радостью, мне было интересно. Китай продолжает меня учить каким-то вещам, которые я, скорее всего, осознаю позже. И, возможно, напишу об этом книгу.

– Ваш новый сборник называется «Русские голоса» (16+) в честь стихотворения, которое прогремело в начале спецоперации. Как сейчас звучит в мире русский голос?

– Я родилась в Молдавской ССР, в Кишиневе. Росла на периферии огромного Советского Союза, где Россия была духовным центром, пронизывала своими идейными лучами все пространство страны. Живя в Молдавии, я всегда ощущала себя частью Русского мира. Потом произошел распад СССР, и нас оторвали от духовной Родины. Тогда глубинный, чистый русский голос утонул в дикарских воплях национализма. Начались войны, пролилась кровь.

Я уехала из Молдавии и почти двадцать лет прожила в России. А теперь уже десять лет нахожусь в Китае и со стороны вижу: с началом СВО этот русский голос в мире снова зазвучал. После распада СССР Россия на несколько десятилетий оказалась втоптана в грязь. Или, вернее, она, как огромный материк, в какой-то момент ушла под воду, а сейчас вновь начала подниматься.

Я не умаляю горе тех, кому спецоперация принесла тяжелые утраты, но для меня лично 24 февраля 2022 года — праздник. Начав СВО, мы уже победили. Русский голос снова зазвучал в мире. И я верю, что он вновь нас всех призовет и соберет. Вырастут новые поколения, и они духовно станут частью Русского мира.

– Несмотря на то что внутри России немало людей, мировоззренчески уже далеких от самого понятия «русский человек»?

– Да, будет сложно. Но давайте мыслить категориями больших исторических промежутков. Этих людей смоет волной, потому что они – пена на поверхности океана. Созданный после революции корпус советской патриотической литературы остался в истории, мы до сих пор читаем эти книги. А осталось ли в истории то, что было написано «с той стороны»? Знаем ли мы этих людей? Нет. Я сейчас не имею в виду великих писателей-эмигрантов, которые тосковали по Родине и оставались частью Русского мира. Я говорю о тех, кто откровенно выступал против родной страны.

Да, в Питере, наверное, немало представителей либеральной идеологии, и за границей их тоже много. Но ростки, оторванные от корня, нежизнеспособны. Это закон природы. Россия, не в географическом, а в смысловом, философском плане, – огромный источник, культурный, духовный, нравственный. Его невозможно загасить. А от чего будут духовно питаться эти люди? От идеи быстрого обогащения и доминирования индивидуального над коллективным?

– Ваши стихи вошли в сборник «Воскресшие на Третьей мировой. Антология русской военной поэзии 2014–2022 годов» (18+), проданный небывалым для современного книжного рынка тиражом. А какая сейчас функция у такой поэзии?

– Меня изумляют все процессы, которые происходят после начала спецоперации.

Та степень разобщенности, потерянности русского народа, которую я наблюдала в обществе, приехав в Россию из Кишинева, была огромна. Не было никаких ориентиров, а патриоты, как правило, считались маргиналами.

Сейчас атмосфера в обществе полностью изменилась. Да, еще нет общей идеи, единого интегрального принципа, который бы «сшил» страну. Но люди на уровне подсознания или, вернее, коллективного бессознательного эту идею уже ощущают.

Происходит настоящий рассвет русской философии и поэзии. Кто-то ругает сам термин «зет-поэзия», как будто он нас как-то умаляет. Да, я пишу с девяти лет, но то, что я пишу сейчас, гораздо важнее того, что было написано мною за всю предыдущую жизнь! Это мой вклад в наше общее дело.

– Что вас радовало, а что огорчало в современном литературном процессе за последний год?

– Меня очень радует происходящее в самой литературе. Как бы сейчас ни пытались критиковать военную прозу и поэзию, заявляя, что у них «не та художественная ценность», это пустые разговоры. Главное – процесс идет, книги пишутся, издаются, они останутся в истории, по ним будут снимать фильмы.

Огорчает, как к этому относятся книжные магазины. Зашла недавно в один из них, спросила, где у них патриотическая серия. Она есть. Целый стенд. В самом дальнем углу зала. А на выкладках при входе лежат любовные романы и книги по психологии. И меня расстраивает, как беззубо мы к этому относимся. Нужно менять ситуацию. Требовать, чтобы в магазинах выставляли патриотическую литературу на самом видном месте. Чтобы читатели сразу эти книги видели, могли взять в руки, полистать. Нам нужно жестко пробивать свои интересы, потому что на самом деле это интересы страны.