Мне довелось работать с Анатолием Собчаком на протяжении довольно длительного времени. Мы познакомились еще в 1989-м как народные депутаты СССР, а я тогда был еще и членом Верховного совета СССР. А с 1992-го по 1996-й я работал полпредом президента в Петербурге, и мы постоянно взаимодействовали с мэром города, обсуждали самые разные вопросы и проблемы, которые возникали.

Я запомнил Анатолия Александровича в момент, когда в 1989-м нас собрал первый секретарь обкома партии Юрий Соловьев. Он решил напутствовать народных депутатов, покровительственно собрав нас в Смольном, – давал ценные советы, что нужно делать и как себя вести. И тут встал Собчак и спросил: «А вы, собственно говоря, кто такой, чтобы нам тут говорить, как действовать дальше?! Мы как-нибудь сами соберемся и сами наметим план действий». Это произвело настоящий шок среди партийных функционеров.

Это происходило в контексте того, что Ленинградский обком партии решил сам определить, кто из народных депутатов пойдет в Верховный совет, и отдал список кандидатур «наверх». Но московская и питерская фракции сообщили, что они эти кандидатуры не утверждали, и Горбачев тогда закрыл заседание и дал сутки на кадровые решения. В итоге членами Верховного совета СССР в числе прочих стали Анатолий Собчак и я.

Потом мы регулярно общались и в процессе работы в Верховном совете СССР, и во время моей работы на посту полпреда президента. Обычно, когда у меня накапливалось определенное количество вопросов, я договаривался с Собчаком о встрече, и мы садились и вместе обсуждали варианты их решения. Отношения у нас были вполне рабочими, я строго следовал тому подходу, который рекомендовал мне при назначении на пост полпреда тогдашний президент Борис Ельцин.

Ельцин тогда сказал мне: «Анатолий Александрович – депутат, и вы депутат. Он – ученый, и вы ученый. Он – доктор наук, и вы – кандидат наук. Постарайтесь быть для него добрым советчиком». Потом президент РФ сделал паузу и многозначительно сказал: «С Собчаком нужно считаться!» Наше взаимодействие с Анатолием Александровичем было неизменно взаимоуважительным и спокойным. Хотя в те времена во многих регионах России разворачивались лютые битвы между полпредами президента и губернаторами за то, «кто главнее».

Напомню, в России тогда было «время бури и натиска», и лидеры в стране выдвигались соответствующие. В этом смысле Собчак был настоящий трибун, он обладал именно тем стилем лидерства, который тогда был востребован россиянами. От политика требовалось мобилизовать людей, внушить им, что «впереди есть какие-то шансы, с крахом СССР не все потеряно и погибло, и мы прорвемся». Да, было много идей и вещей, которые потом не реализовались, но они вели людей вперед, давали им надежду на лучшее будущее.

В Верховном совете я в основном плотно занимался текущей законодательной работой. А Собчак в основном участвовал в крупных общеполитических дискуссиях, «текучка» его мало интересовала. Мы играли две разные роли, выполняли две разные функции. Кстати, и для роли мэра вот эти мобилизующие, консолидирующие функции были важнее, чем те детали, техника управления городом, которая полностью ложилась на его команду.

Потом времена изменились, а вместе с ними сменился и тип руководителя – регионам больше потребовался уже организатор работы ЖКХ, уборки дорог, «крепкий хозяйственник». Поэтому образ руководителя города люди уже больше ассоциировали с Владимиром Яковлевым. Я помню противостояние Собчака и Яковлева на тех фантастических выборах мэра, которые были в мае 1996-го. Против Собчака тогда сыграло то, что он был человек эмоциональный, увлекающийся и не обладал той «железной хваткой» администратора, который «все помнит, все знает и следит за каждой деталью».

При Собчаке город пережил тяжелейшие времена. Я помню, как жители перекрывали Невский проспект, требуя, чтобы в магазинах наконец появилось «курево». А в новостях тогда периодически мелькал вопрос о том, «будет ли завтра в магазинах хлеб». Сегодня это трудно себе представить, но через все это нужно было пройти. И мы помним путч 1991-го, в котором Собчак сыграл очень важную роль – как человек, который мог пламенно говорить, увлекать людей за собой, мобилизовать их. Наличие у настоящих лидеров вот этого качества в революционные, критические моменты – принципиально.

В эти моменты никому не нужен руководитель, который прекрасно раздает указания и подписывает все необходимые бумаги, но не в состоянии выйти на улицу, говорить с людьми напрямую и повести их за собой. Истинному лидеру жизненно необходимо «присутствие в головах граждан», а не только право распределять деньги, назначать и увольнять людей. То есть в исторический для Петербурга и России момент Собчак оказался в нужное время в нужном месте.

Еще один важный момент – команда Собчака впоследствии оказалась очень востребованной на федеральном уровне. Это значит, что другие регионы РФ просто не смогли дать стране команду управленцев подобного уровня. Кстати, когда в 1996-м в Мариинском дворце проходила инаугурация Владимира Яковлева, я выступал на ней как полпред президента РФ. И я был единственным человеком, который в тот момент высказал Анатолию Александровичу слова искренней благодарности за ту работу, которую он проделал на посту мэра.

К сожалению, это иллюстрация того, что у нас в России все еще действует принцип «Король умер – да здравствует король!». В те времена был принято провожать каждого уходящего лидера словами негодования, списывать на него все проблемы, с которыми столкнулось общество, и тут же начинать рассказывать, какой замечательный лидер пришел ему на смену. Это тенденция, которая повторяется в России, что называется, «из века в век».

Надеюсь, со временем мы научились смотреть на такие вещи трезвым взглядом, оценивать достоинства и результаты работы каждого политика, спокойно и уверенно говорить о проблемах и недостатках. И самое главное, мы должны понимать – личность того или иного политика была именно нашим выбором, который нам никто не навязывал. А значит, мы тоже несем ответственность за все то, что происходило при нем в нашем городе.