«Петербургскому дневнику» Олег Кузин рассказал о том, как и зачем выписал мэру города редакционное удостоверение.

– Олег Сергеевич, каким вам запомнился Анатолий Собчак?

– В первую очередь это был умный человек, который блестяще владел русской речью. Представьте образцового университетского профессора – вот это и был Собчак. Мне, как журналисту, с ним было очень легко работать. Каждый раз, когда я брал у него интервью, беседовал с ним, то потом в его словах не надо было ничего править. Все фразы были выстроены. Повторов нет. У него была правильная речь, никаких слов-паразитов. То есть просто делаешь расшифровку беседы – и интервью готово.

Кроме того, он был, так сказать, интеллигент и демократ. Я никогда не слышал, чтобы он ругался, используя, как говорится, местные идиоматические выражения… Его было очень трудно было вывести из себя, хотя и можно было, но надо было сильно постараться. Поэтому лично у меня впечатления о нем оставались очень приятные. Это трибун, интеллигент, демократ.

– Но и минусы, конечно, в нем тоже были? На ваш взгляд.

– Да, наверное, с точки зрения владения ситуацией в городском хозяйстве, умения исправлять или решать какие-то проблемы, которые существуют у города с населением в пять миллионов человек. А проблем тогда было море – хозяйственные, экономические, социальные… Любые. От уборки мусора до работы крупнейших предприятий, которые должны успешно функционировать и платить налоги в городскую казну. Здесь, на мой взгляд, у Анатолия Собчака не хватало опыта.

Если мы вспомним, кто приходил к руководству Ленинградской партийной организацией, то там почти все были хозяйственники: и Романов, и Зайков, и Соловьев, и Ходырев. Все эти люди были очень сильными хозяйственниками, поэтому, наверное, им было проще руководить городом.

При этом сильной стороной Анатолия Александровича я как раз считаю то, что он понимал, что во всем разобраться невозможно. Поэтому он искал людей, своих помощников, вице-мэров, председателей комитетов, которые были компетентны в тех областях, в которых он не разбирался. И он создал замечательную команду, которая, как мы помним, за редким исключением перекочевала в Москву и заняла ключевые посты в правительстве. Владимир Путин, Дмитрий Медведев, Алексей Кудрин… Перечислять можно долго. Собчак, конечно, выступил своеобразной стартовой площадкой для целой плеяды видных политических и хозяйственных деятелей. Это, безусловно, заслуга Анатолия Александровича.

– А вы помните свою первую встречу с Анатолием Собчаком?

– Честно говоря, не помню. Почему? Потому что мы начали пересекаться еще тогда, когда я работал в областном комитете партии. Это были 1989-1990 годы, еще даже до того, как я стал главным редактором газеты «Ленинградская правда». Он активно вел себя в политической и общественной жизни города. И мы пересекались с ним на различных дискуссионных площадках. Тогда он еще не был мэром. Он знал меня, я знал его, но лично у нас не было необходимости встречаться.

А вот когда я уже стал главным редактором «Ленинградской правды», то все, конечно, изменилось. Главный редактор крупнейшей городской газеты не мог не встречаться, не беседовать, не говорить с мэром города. Мы много с ним встречались по разным вопросам. Например, по поводу возвращения городу исторического названия. Это было его идеей фикс! Хотя у меня, скажу честно, было другое мнение. Я призывал учитывать исторический опыт, когда у городов было двойное название. Что нам мешало сохранить название Ленинград? Например, писать его в скобках. Или через дефис… Но в конечном счете как решили, так и решили.

– Между вами были хорошие отношения? Известен случай, когда вас пытались убрать с поста главного редактора…

– Возникла такая ситуация, после известных осенних событий 1993 года, когда наша газета (она уже называлась «Санкт-Петербургские ведомости») выступила с критикой тех решений власти, которые были приняты при расстреле Белого дома из танков. Это, конечно, мягко говоря, не способствовало нашему сближению с властью. Я так понял, что из Москвы последовал вопрос, что это, мол, у вас там происходит?! И Анатолию Александровичу было поручение разобраться с главным редактором… Но вот здесь сработало то, о чем я говорил ранее, – его интеллигентность и демократичность. Прямо сказать: «Уходи, политическое направление, которое выбрала газета, нам не подходит» он не мог, ведь это противоречит принципам демократии. Поэтому он начал издалека. Сказал о том: «Мы не сработались, вы должны уйти...» А дальше мы стали разбираться, что значит «не сработались». Выяснилось, что, оказывается, мы очень хорошо работаем: газета выполняет все необходимые функции по освещению деятельности власти. Формального повода придраться к нашей работе не было, как и к профессиональной деятельности журналистов. Здесь надо было или признаться, что это политический заказ, или отступить. И Собчак отступил – он не смог признать, что он выполняет политический заказ.

Потом за него это пытались сделать другие люди, но это уже совсем другая история.

– В Интернете можно прочитать, что вы выписали Анатолию Собчаку редакционное удостоверение. Это правда? Зачем?

– Ну, это в какой-то степени шуточная история. Когда Анатолий Александрович проиграл выборы, то состоялись его официальные проводы, на которых присутствовало все правительство Санкт-Петербурга. Вел это мероприятие Владимир Владимирович Путин. Кроме членов правительства и нескольких членов комитета, были приглашены руководители городских средств массовой информации, я в том числе и я. Я предполагал, что если будет дано слово представителям СМИ, то, скорее всего, у меня будет возможность выступить. И я подготовился.

Завершить свое выступление я хотел как-то по-особенному, поэтому вручил Анатолию Александровичу удостоверение политического обозревателя газеты «Санкт-Петербургские ведомости». Причем бессрочное. Собчак поблагодарил меня, и мне даже показалось, что в глазах у него блеснула слеза, поскольку он понимал, в каких условиях все это происходит.

– Удостоверение ему пригодилось?

– Удивительно, но действительно пригодилось! В 1997 году и более поздние сроки, когда Собчак уже не был мэром, единственной газетой города, которая давала ему слово, были «Санкт-Петербургские ведомости». У меня даже остался один документ, в котором Собчак письменно благодарит меня за смелость, проявленную при публикации его материала. Кстати, когда Собчак оказался в Париже, он позвонил в редакцию и, отвечая на вопрос нашего секретаря, представился политическим обозревателем. Это было, конечно, забавно. А суть разговора тогда свелась к тому, что Анатолий Александрович попросил помочь с редакцией его книги. Я, конечно, согласился.

– А вот с его дочкой, Ксенией Собчак, вам удалось познакомиться?

– Нет. Пересекались, когда она была ребенком, ей было лет 12. А потом, когда она уже стала взрослеть, я работал в Москве. А комментировать слухи про их семейные отношения нужным я не считаю.