Тыва, которая ныне входит в состав Сибирского федерального округа, во время Великой Отечественной войны была независимым государством.

«Тыва была первым иностранным государством, которое выступило в роли союзника Советского Союза в ходе Великой Отечественной войны», – рассказывает председатель межрегиональной общественной организации «Многонациональное содружество писателей России», публицист и член Союза писателей России Виктор Кокосов.

В день начала Великой Отечественной войны, 22 июня 1941 года, X съезд Великого Хурала Тувинской народной Республики единогласно принял декларацию о поддержке СССР, в которой провозглашалось: «Тувинский народ во главе со своей революционной партией и правительством, не щадя жизни, готов всеми силами и средствами участвовать в борьбе советского народа против фашистского агрессора до окончательной победы над ним».

«И эти слова не остались пустой декларацией», – подчеркивает Виктор Кокосов.

Все мероприятия, направленные на оказание помощи СССР, проводились при поддержке Тувинбанка – для этого открыли специальный счет. Народ Тывы собрал 66 миллионов рублей. На эти деньги в Красной армии создали три эскадрильи истребителей и две танковые бригады.

Но золотой запас республики заключался не только в деньгах.

«Тувинцы отправили очень много меха и продовольствия и, конечно же, отправились сами, – отмечает президент тувинского студенческого землячества «АНЫЯК ТЫВА» Дмитрий Торлук. – Добровольцем был каждый десятый житель республики».

Сотни тонн мяса, сотни телег, саней, тысячи лыж, полушубков и валенок – маленькая Тыва не жалела ничего для соседа, оказавшегося в непростой ситуации.

«Тыва поставила Советскому союзу 50 тысяч лошадей. Это очень важно. Красная армия в 1941 году очень нуждалась в лошадях, – говорит Виктор Кокосов. – Да, блицкриг-то немцам не удался. Но Красная армия лишилась 8 миллионов лошадей: фашисты продвинусь очень быстро на территории, где находились наши конезаводы. Мы сейчас говорим – война моторов. Но и с нашей, и с немецкой стороны все-таки основные грузоперевозки в условиях нашего климата и местности осуществлялись с помощью конной тяги».

Также помощь СССР оказала Монгольская Народная Республика, передав полмиллиона лошадей.

«Это все были лошади примерно одной породы. И сейчас в Москве на Поклонной горе стоит памятник монгольской лошадке», – рассказывает Виктор Кокосов о монументе «По дорогам войны».

Родина сильных воинов

Неоценимый вклад в общую Победу внесли все представители народов Южной Сибири.

«Мы можем говорить об этих бойцах очень много: коренные жители Южной Сибири всегда были хорошими воинами. Я ознакомился как-то с чудом сохранившимися в моей семье архивными материалами: мой прадед служил при Александре III в Забайкальском казачьем войске. На случай войны, помимо 4 казачьих полков, необходимо было создавать 8 полков из местного населения – туземных полков», – продолжает рассказ Виктор Кокосов.

Одним из ярчайших защитников-забайкальцев был, бесспорно, снайпер Семен Номоконов, который наверняка и не подозревал, что на его курительной трубке будет более трех сотен отметин – каждое за убитого врага.

«Он объявил фашистам «дайн-тулугуй», беспощадную войну, после убийства его земляка и товарища, – отмечает Виктор Кокосов. – У забайкальских охотников есть обычай: каждого убитого зверя обозначать отметкой на оружии. После боя Номоконов раскалял на огне проволоку и ставил на своей трубке точку или крестик: точка – убитый солдат, крестик – офицер. Почему он делал эти заметки на трубке? Он объяснял товарищам: на казенной винтовке нельзя отметки ставить – портишь, да и заменить ее могут. Тем более война закончится – оружие нужно будет сдать, говорил Номоконов, а трубка всегда при себе».

Невысокий, худой и самый обычный человек стал легендой. Пусть и разглядело его военное командование не сразу.

«Первое время никогда не служивший в армии потомственный охотник был на подхвате: то хлеборезом, то членом похоронной команды, то сапером, – перечисляет Виктор Кокосов. – Но осенью 1941 года он подбирал раненого и увидел, как немец целится в их сторону. Номоконов мгновенно вскинул винтовку и метко выстрелил. Вечером в части об этом только и говорили. И после этого Номоконова зачислили в снайперский взвод».

«Таежный шаман», как его прозвали напуганные немцы, воевал и под Ленинградом – на Карельском перешейке.

Герои под чужими именами

Ленинград защищали все – русские, тунгусы, украинцы, белорусы, казахи, нанайцы. Но не все герои остались в нашей памяти под своими настоящими именами.

«То, что на защите Ленинграда стояли все, мы видим на Пискаревском кладбище. Там есть мемориальные доски с именами защитников города. Но имен корейских защитников там нет», – рассказывает президент Санкт-Петербургской общественной организации «Корейская национально-культурная автономия» Дмитрий Пак.

Потеря имен героев связана с непростой историей их родины. Более тридцати лет, в период с 1910 по 1945 год, Корея считалась японской колонией и не обладала суверенитетом.

Советские корейцы тоже переживали не лучшее время. Депортация почти двухсот тысяч корейцев в Среднюю Азию с Дальнего Востока, которая происходила с 1937 года и стала причиной «потери корейских имен». Ведь из-за подозрений в шпионаже в пользу милитаристской Японии им, как репрессированному народу, было запрещено вступать в ряды Красной армии.

Но, несмотря на это, люди этой национальности показали высочайший патриотизм и готовность бороться против нацистской Германии.

«К сожалению, точную цифру тех корейцев, которые принимали участие в обороне Ленинграда, мы вряд ли установим. Тому причина – подмена документов. Они меняли свои имена и фамилии, чтобы вступить в ряды Красной армии. Но они точно здесь были, и мы это доподлинно знаем, есть записи из журналов и докладных. И важно об этом помнить. Мы должны знать свою историю и рассказывать о ней нашим детям, – уверен Дмитрий Пак. – Поэтому мы не могли обойти стороной памятную дату юбилея освобождения города от блокады. Для нас важно быть причастными к этому. Мы готовы поддерживать любые начинания, связанные с объединением народов, как, к примеру, проект «Народы СССР в освобождении Ленинграда». Южная Сибирь и Дальний Восток – это те места, в которых обитали наши предки, и те места, куда вернулись корейцы постсоветского пространства».