Ровно тридцать четыре года назад на 35-м километре автодороги Р-128 в Тукумском районе Латвии погиб Виктор Цой.

Но несмотря на прошедшие десятилетия и смену поколений, творчество «звезды по имени Солнце» остается символом борьбы и надежды на перемены.

Цой, русский до глубины души, стал легендой еще при жизни – практически каждый гражданин закатного СССР знал его песни, близкие к духовному состоянию воина, сражающегося за самобытные и философские принципы того времени.

Исполнитель имел все шансы на международный успех – его творчество было известно во Франции и Англии, готовился контракт на главную роль в зарубежном блокбастере. Однако после столкновения с автобусом все планы петербургского музыканта оборвались в 11:38 15 августа 1990 года.

В беседе с spb.aif.ru Жоэль Бастенер, переводчик и дипломат, поделился своими воспоминаниями о знакомстве с исполнителем и его личности.

«Я приехал в Советский Союз учиться и, будучи студентом, сначала познакомился с музыкантами, играющими классику, те свели меня с Сергеем Курехиным, а через него познакомился со многими группами, в том числе и «Кино». Это был 1986 год, и никакой цели знакомства не было – мы обычные тусовщики, которым хотелось весело провести время. Цой тогда уже был известен, но не был звездой», – пояснил изданию собеседник.

В 1987 году Бастенер помог своим новым знакомым выпустить во Франции альбом-микс с песнями советских музыкантов, из которого песня «Электричка» более всего покорила европейского слушателя. Вскоре после этого вышел отдельный альбом с песнями «Кино».

«Это уже был практически заказ самого Цоя. Он понял, что Джоана Стингрей продвигает его музыку в Америке и частично в Японии. А в Европе не было никого, кроме нас. Зашел ли публике альбом Цоя? Сложно сказать. Некоторые радиостанции активно крутили его песни: «Электричка», «Мама, мы все тяжело больны»... И слушатели находили их забавными, ведь они так похожи на английские оригиналы. Но тем не менее из этого ничего не вышло. Возможно, потому что народ долго не мог воспринимать Советский Союз. А, возможно, потому, что Цой – это не музыка, а поэзия. Хоть и простая, но глубокая», – рассказал француз.

По его словам, музыка петербургского исполнителя в Европе не снискала большого успеха, однако он справедливо мог стать звездой киноэкранов.

«Мы были на грани подписания контракта на съемки в блокбастере, у него была такая яркая внешность, он мог сыграть Чингисхана. Но 15 августа 1990 года мне на домашний телефон позвонила Наташа Разлогова и сказала: «Случилась беда. Виктор разбился». Что почувствовал? Как будто мне руку отрубили. Такая боль. Приехать на похороны я не мог, виза закончилась, и получить новую я мог не ранее сентября», – объяснил Жоэль Бастенер.

В заключение беседы он подчеркнул, что на дороге случилась именно авария – никакого мистицизма или действий спецслужб.

«Я бы не сказал, что у Виктора были враги. Наоборот, в аппарате его многие любили. Так что я уверен в том, что произошел несчастный случай. Каким был Виктор? Он никогда не гнался за деньгами. Но хотел славы. Умел пошутить, и шутил много, как бы перекрывая свой пессимизм. Он не был высокомерным, хотя, да, став знаменитым, общение с некоторыми людьми прекратил, понимая, что за люди перед ним. Была у него врожденная мудрость. И, конечно, талант – мелодиста и поэта. Поэтому его музыка жива до сих пор», – резюмировал спикер.

Ранее «Петербургский дневник» поделился с читателями, что в Мемориальном музее А. В. Суворова открылась выставка «Именной клинок».