9 августа 1944 года завершилась самая длительная битва всей Второй мировой войны – битва за Ленинград. 1126 дней шли ожесточенные бои советских войск с вооруженными силами Третьего рейха, а также их союзниками из Финляндии. Участник тех сражений Валентин Богданов рассказал о них «Петербургскому дневнику».

В ходе Ленинградской битвы более миллиона красноармейцев сражались за каждый рубеж Северо-Западного региона, тысячи из них похоронены в братских могилах, еще тысячи остались погребенными в полях, лесах и болотах. Данные о том, сколько мирных жителей погибло на оккупированных территориях и в блокадном городе, разнятся до сих пор. В советское время 9 августа было вычеркнуто из отечественной истории, пока в 2017-м Военно-исторический центр СЗФО не добился признания дня окончания битвы за Ленинград памятной датой для города.

В календарь памятных дат этот день был вписан в 2017-м, 9 августа обозначено в нем как «День окончания Ленинградской битвы» – самой продолжительной в истории Второй мировой. Ранее ей не уделялось отдельного внимания, ведь у всех нас есть «краеугольная» памятная дата 27 января 1944 года – День полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады. А дата завершения битвы десятилетиями оставалась в тени. Хотя в конце января 1944 года боевые действия под Ленинградом вовсе не прекратились.

В феврале Советская армия постепенно отодвигала от города линию фронта. 1 февраля был освобожден Кингисепп, 2 февраля – Сланцы, 4 февраля – Гдов, а 12 февраля – Луга. Наша армия шаг за шагом очищала от врага южные районы Ленобласти, в ту пору включавшей в себя нынешние Новгородскую и Псковскую области. Также в начале февраля 1944-го Советская армия вышла на рубежи реки Наровы, где началась долгая битва за «нарвский рубеж», завершившаяся лишь летом 1944-го.

С южной стороны Ленинграда уже в начале февраля 1944‑го враг был отброшен на расстояние более сотни километров, но с севера на расстоянии 30 километров от него стояли финские войска. Городу больше не угрожали обстрелы, а попытки воздушных налетов из Финляндии были редкими и неудачными. Небо над Ленинградом было надежно защищено, но нахождение финских войск вблизи города продолжало нести ему угрозу.

9 июня 1944-го началась Выборгская наступательная операция с целью ликвидировать угрозу Ленинграду с севера и вывести Финляндию из войны на советских условиях. Была поставлена задача достичь трех линий на Карельском перешейке: Выборг – Вуокса, Лаппеенранта – Иматра и Котка – Коувола (это восточный берег реки Кюмийоки). От Котки до Хельсинки – 150 километров, отсюда уже можно было диктовать советские условия мира.

20 июня пал Выборг, финны через Швецию запросили у СССР условия перемирия. Получили ответ – капитуляция. Хельсинки отказался, и советские войска продолжили наступать, за Выборгом развернулось сражение при Тали – Ихантала, продолжавшееся до 4 июля. Также советские войска начали наступление на финнов и в Карелии, форсировав 21 июня реку Свирь. Войска Карельского фронта 25 июня освободили Олонец, а 28 июня – Петрозаводск.

4 августа 1944 года парламент Финляндии выбрал нового президента, Густава Маннергейма, в Финляндии возникла новая политическая реальность. В это же время затихли боевые действия в Карелии. 9 августа наши стрелковые дивизии 32‑й армии завершили бои на финской территории. Это был последний день Свирско-Петрозаводской операции. Именно отсюда и взята дата окончания Ленинградской битвы. А уже на следующий день началась переброска ряда советских подразделений на другие направления.

Как рассказал «Петербургскому дневнику» ветеран Великой Отечественной Валентин Богданов, в 14 лет он встал на защиту родины и прекрасно помнит многие перипетии Ленинградской битвы.

«Я родился в 1928 году в Луге, но потом родители переехали в Урицк. Моя юность пришлась на тяжелое испытание для страны, Великую Отечественную войну, и я отчетливо помню день, когда закончилось мое детство, – говорит Богданов. – 22 июня 1941-го было тихо, мы, как обычно, ходили с ребятами купаться. Потом мы узнали, что в эти часы фашисты уже бомбили Киев, Белоруссию. Все тогда думали, что война ненадолго и быстро закончится. Но на следующий день на полную катушку заработали все военкоматы, в армию начали забирать моих двоюродных братьев. Я разносил по домам повестки. Когда все поняли, что немцы быстро продвигаются вглубь страны, власти стали готовиться к эвакуации. Также начали отправлять на восток страны семьи с детьми, военные заводы, НПО, чтобы страна могла быстро восстановиться после войны».

Блокаду семья Вали Богданова встретила в Ленинграде, на Васильевском острове, куда их перевезли родственники.

«В первую блокадную зиму продуктов нам остро не хватало, мы выживали за счет запасов, которые привезли из дома, где у нас было свое хозяйство. У нас не было воды, тепла, закрылись бани. Отца я потерял еще до войны, в 1935-м, моя мама умерла в первый год блокады от дизентерии. Мне тогда было 14. Первое время выживать нам помогала пенсия отца. Потом сестра начала работать в милиции. Иногда она приносила часть своего пайка, подкармливала меня. В первый же год блокады умерли все мои родственники, и меня хотели отправить в приют», – рассказал ветеран.

На помощь ему пришел двоюродный брат, который служил на аэродроме Сосновка. Мальчик часто навещал его. Чтобы избежать детского дома, Валентин обратился к начальнику роты, чтобы его взяли на аэродром вольнонаемным.

«Командир мне поставил условие: «У нас не хватает радистов, поэтому в короткие сроки нужно выучить азбуку Морзе, изучить радиостанцию, сдать экзамены». Так я попал в 38-й батальон аэродромного обслуживания 13-й Воздушной армии Ленинградского фронта. Я работал на раннем оповещении о налетах вражеских самолетов, летевших на Ленинград. Такие службы были организованы повсеместно», – говорит Валентин Иванович.

По его словам, его детский голос знали почти все ленинградские летчики. С первых же дней за ним закрепился позывной «Малыш», и с этого момента Валя стал сыном полка. Уже в 15 лет он получил первую, свою самую ценную медаль – «За оборону Ленинграда». По поводу Ленинградской битвы Валентин Иванович вспоминает, что принимал участие в освобождении Ленобласти, которая тогда была гораздо больше по площади, чем сегодня.

«Я принимал участие в освобождении всей Ленобласти. В боях с немцами и финнами непосредственно участвовали самолеты, которые мы готовили к вылетам, – истребители и бомбардировщики. В июне 1944-го нас, радистов и другой техперсонал, передислоцировали на аэродром в Никольском, там размещалась авиационная дивизия дальнего действия. Мы должны были обслуживать станцию дальней радиосвязи РСБ, она могла действовать на расстоянии до 700 километров и обеспечивать связь с военными летчиками. Мы с напарником дежурили у станции буквально сутками, потому что боевые вылеты случались в любое время дня и ночи», – говорит ветеран.

Богданов прекрасно помнит окончание Свирско-Петрозаводской операции и известие о том, что Финляндия подписала акт о полной капитуляции.

«Незадолго перед этим полк авиации дальнего действия, который мы обслуживали, уже перебазировался на другие позиции, дальше на запад. А нас после этого отправили на старое место дислокации, на Бабинские озера. Эти дни я запомнил очень хорошо. Кстати, некоторое время спустя я написал заявление на прием в Суворовское училище, все документы командование мне оформило. И оттуда на мое письмо пришел ответ: «Мы не можем вас принять, вы – переросток». Поэтому мне волей-неволей пришлось и дальше выполнять боевые задачи, будучи связистом, по освобождению Прибалтики и дальнейшему разгрому немецко-фашистских захватчиков», – заключил Валентин Богданов.

Валентин Богданов также рассказал, что его батальон не получал никаких медалей за обеспечение полетов военных летчиков в ходе Ленинградской операции.

«Времена тогда были суровые, а у нас в феврале 1944-го в части случилось ЧП. На одном из военных аэродромов нас, радистов, вместе с радиостанциями и телефонным узлом связи разместили в… амбаре с соломенной крышей. В один из дней начался фашистский обстрел и наш амбар вспыхнул, как спичка. Я тогда чудом спасся из горящего амбара: дверь в нашу комнату радистов оказалась заблокирована. Меня спасло то, что я был маленький и юркий, и меня вытащили взрослые через небольшое окошко вентиляции, куда была выведена труба от печки, – говорит ветеран. – После того, как радиоузел сгорел, наш батальон сорвал выполнение боевых действий целого авиаполка почти на двое суток. Ведь вести боевые действия без связи невозможно. У нас тогда, правда, никого за это не расстреляли, хотя могли бы. Но из списков награждаемых нас за это вычеркнули навсегда», – рассказал Богданов.

Летом 1944-го Валентин Богданов хотел пойти на учебу, но командование его вновь не отпустило – спецов-радистов остро не хватало, а боевые действия в рамках Ленинградской операции были в самом разгаре.

«Мы с коллегами вновь переехали на аэродром в Бабино, откуда самолеты вылетали на операции по освобождению Ленинградской области. Ведь даже после снятия блокады немцы еще долго были рядом с Сестрорецком, Белоостровом и дальше, по направлению к Ладоге. Именно в ходе Ленинградской битвы, в конце июля, погиб мой старший товарищ, летчик Северов. Для меня это была настоящая трагедия», – вспоминает ветеран.

Но самым радостным событием для него стало, конечно, известие о Победе над Германией.

«Победу я встретил на аэродроме в эстонском Пярну. Когда по радио передали, что подписан акт о капитуляции Германии, то, помню, испытал сумасшедшую, ни с чем не сравнимую радость. Но даже после этого известия мы все равно еще несколько дней воевали: обслуживали три полка, которые добивали Курляндсую группировку вермахта», – рассказал ветеран.

По его словам, среднюю школу он окончил после войны, уже будучи высококлассным радистом. За это время он успел жениться и родить сына. А после окончания Ленинградского авиатехникума он пошел работать на завод «Авангард», где прошел путь от простого сборщика до заместителя директора.