Михаил Dosia Столяров – один из самых известных игроков в Counter-Strike, чемпион мира и победитель «Игр будущего». На этой неделе он посетил Центр киберспорта Красногвардейского района, пообщался с его воспитанниками и принял участие в товарищеском матче. Сейчас уфимец занимается развитием киберспорта у себя на родине, проводит турниры и открывает клубы. В интервью «Петербургскому дневнику» спортсмен рассказал, как политический кризис сказался на отношении к российским игрокам, какие впечатления оставили «Игры будущего» и существуют ли профессиональные заболевания в киберспорте.

– Михаил, расскажите, как киберспорт вошел в вашу жизнь?

– Изначально меня отдали в секцию фехтования вслед за старшими братом и сестрой. В общей сложности отдал этому виду спорта около шести лет и, к удивлению родителей, даже победил на чемпионате Башкирии. Но в какой-то момент решил прекратить занятия. Наверное, причиной стало мое новое увлечение – компьютерные игры. Впервые в интернет-клуб я пришел в 1996 году, когда мне исполнилось 9 лет. Вначале это были обычные игры, а потом появились сетевые. Мне сразу полюбились Starcraft, World of Warcraft, Half-Life.

– В 2012 году вы пришли в один из самых титулованных клубов по Dota 2 и CS:GO – Virtus.pro, в который входили российские, украинские и казахстанские спортсмены. Как наши киберспортсмены чувствуют себя сейчас на мировой спортивной арене?

– Не могу сказать, что сильно испортились отношения, какие-то связи оборвались. Из-за политического кризиса россиянам поначалу ставили палки в колеса на международных чемпионатах, ставили перед выбором – подписать добровольный отказ от флага или не участвовать в соревнованиях. Сейчас у нас лучшие команды в мире как минимум в двух дисциплинах – по Dota 2 и CS:GO. По сути, все считаются с российскими киберспортивными командами.

– Многие полагают, что киберспорт для молодых. Вам сейчас 36 лет – не сложно соревноваться с юными спортсменами?

– По сути, 36-летний киберспортсмен отличается от 18-летнего только количеством проведенного перед монитором времени, потому что у возрастного спортсмена могут быть обязательства перед семьей. Однако у него есть и преимущество в виде большого опыта.

– В феврале ваша команда выиграла соревнования по CS2 + лазертаг на «Играх будущего». Насколько легко далась победа?

– Не скажу, что победа далась нам легко. Финал был даже легче, чем полуфинал. В полуфинале мы встретились с командой HOTU из Якутска. Они очень серьезно готовились в том числе в физической части турнира.

– Какие впечатления остались от формата соревнований? Как вы в целом оценили организацию такого большого мероприятия в Казани?

– Все было очень круто организовано. Я лично не принимал участия в физической части. В дисциплине «лазертаг» нужно было очень много бегать с автоматом и метко стрелять в противника. По правилам, не все игроки в обязательном порядке должны участвовать и в физической, и киберспортивной дисциплине. Капитан нашей команды потом признался мне, что после победы на чемпионате мира в 2018 году «Игры будущего» стали самым невероятным опытом за последние пять лет.

– Вы наблюдали за какими-то параллельными дисциплинами? Что-то особенно впечатлило?

– Нам удалось побывать на «битве роботов», где в финале россияне уступили команде из Индии. Пожалуй, это одна из самых зрелищных дисциплин, мы горячо переживали за наших ребят. Мне показалось, что у индийцев какая-то более хитрая конструкция машины, за счет чего и выиграли.

– В киберспорте есть место допингу? Как часто приходилось сталкиваться с читерством и как с ним борются организаторы?

– Американскую команду однажды поймали на употреблении таблеток, которые используют военные во время боевых действий. Их принцип действия состоит в том, что игроки могут долгое время не чувствовать усталости. Однако после этого инцидента в ряде турниров теперь присутствует проверка на употребление запрещенных веществ.

– Как вы поддерживаете себя в форме?

– В физической – плохо. А вообще, никаких специальных упражнений у нас нет. Чем больше проводишь времени за компьютером, тем больше опыта. Но признаюсь, сейчас жалею, что не уделял должного внимания физической подготовке. Это сто процентов добавило бы выносливости и стабильности.

– Как вы относитесь к введению норм ГТО для киберспортсменов?

– На самом деле негативно, и я объясню почему. Мне непонятно, как поступить с маломобильными гражданами или с людьми, страдающими ожирением, которые физически не могут выполнить комплекс. Для них киберспорт, возможно, единственный вид, в котором они могут о себе заявить. Можно предоставить дополнительные баллы при поступлении в вуз для тех, кто их выполняет, но ограничивать остальных нельзя ни в коем случае.

– Девушки появляются в киберспорте?

– На самом деле девушек занимается очень много. Например, в одном из университетов города Уфы открыли факультет киберспорта, и с каждым годом там в геометрической прогрессии увеличивается число девушек. В позапрошлом году их было порядка 2-3 процентов от общего числа, в прошлом – более 20 процентов, а в этом ещё больше. При этом я считаю, что в таких дисциплинах, как Counter-Strike, нужно разделять девушек и парней, как в футболе.

– Каким профессиональным болезням подвержены киберспортсмены и как с ними справляетесь?

– Кисть побаливает только немного, но других недомоганий за собой пока не замечал. Если говорить про глаза, мне кажется, что современные мониторы больше лечат, чем калечат.

– Как заработать на киберспорте?

– Нужно хорошо играть и заниматься в академии. Как правило, это частные структуры, поддерживаемые коммерческими организациями. Свои академии есть у Virtus.pro и Team Spirit. Они хантят игроков, дают им минимальную зарплату, подписывают долгосрочный контракт, где сразу же прописывается KPI. Если игрок вырос, его могут продать в какую-то организацию или перевести в основной состав, где зарплата будет в десятки раз больше.

– Как думаете, индустрия страдает от западных санкций?

– Киберспорт не очень страдает от западных санкций. Даже наоборот. Государство в какой-то момент посчитало, что киберспорт должен был почувствовать какие-то притеснения и начало активно помогать ему. Единственный момент – стало сложнее с работой. Потому что западные компании не работают с российскими. Приходится уезжать в Сербию, Казахстан. То есть большинство людей, которые организовывали или освещали турниры, разъехались по странам, чтобы на официальном уровне продолжать свою деятельность.

– В Петербурге открыли первый в России государственный киберспортивный центр. В каком направлении в дальнейшем будет развиваться киберспорт?

– В России точно будут появляться новые киберспортивные центры и клубы. В самое ближайшее время должны открыться центры в Перми и Уфе. У меня есть свой компьютерный клуб. Кроме того, я плотно общаюсь с мэрией Уфы – мы проводим второй совместный турнир. Там все официально – медали, грамоты, пытаемся организовать материальные призы.

– Какие планы на будущее: что ещё не успел сделать Михаил Столяров, к каким достижениям вы стремитесь?

– Хочу открыть в Уфе фиджитал-центр, чтобы ребята обязательно занимались физическими видами наравне с компьютерными играми. За 36 лет у меня появилось убеждение, что одно без другого существовать, конечно, может, но если это совместить, то мы получим «терминатора». В 20 лет такие ребята смогут выигрывать все, что только можно.