– «‎Госуслуги», отечественные банковские приложения, маркетплейсы, сервисы доставки… Говорят, что они уже одни из лучших в мире? Разве есть куда стремиться?

– Есть, конечно, куда стремиться. В сектор взаимоотношений бизнеса с клиентом, а это и торговля, и ретейл, и финансовые технологии (финтех), и служба доставки, где очень высокая конкуренция. Поэтому любой элемент, который можно перевести в цифровую среду и уйти от физических касаний, однозначно приводит к повышению эффективности бизнеса. Сама логика бизнеса диктует цифровизацию.

– Разве в промышленности не так?

– В промышленности цифровизация тоже направлена на повышение эффективности производства. Но если говорить в целом про уровень цифровизации, то он ниже. И ниже ее суверенизация. Иностранные решения опасны тем, что в какой-то момент продукты могут не заработать, лицензию могут приостановить. Поэтому вопрос о суверенизации цифровых процессов, переходе на отечественное программное обеспечение, становится очень актуальным. В первую очередь в сегментах, которые являются стратегически важными для государства.

– Какие именно это сегменты?

– Это критическая инфраструктура, энергетика, промышленность, с одной стороны. С другой – это тот же финтех, как ни странно. Как пример, это карта МИР. Государство заблаговременно начало готовиться к ситуациям, когда нам откажут в пользовании картами MasterCard и VISA. Карта МИР, система быстрых платежей – это все суверенные продукты, которые нам сейчас позволяют пользоваться расчетными системами.

– А нужны ли отечественные продукты? Не проще, если запрещают, просто использовать их дальше, но бесплатно?

– Первый вопрос, который возникнет, юридический. Мы все равно работаем с нормами международного права, и эти нормы необходимо соблюдать. Просто так взять и использовать чужой продукт без согласия его разработчика, собственника мы не можем. Но можем и должны создавать российские аналоги, российские цифровые программные продукты, которые бы решали тот же спектр задач, что и иностранное ПО.

А второй вопрос технический. Большое количество программных продуктов сейчас предоставляется в облачном формате. И обновление происходит автоматически через облачные сервисы. Поэтому, как только отозвана лицензия на использование ИТ продукта, то можно дистанционно лишить доступ к нему, плюс не будет обновления, а это значит, что теряется качество. Если не делать обновления, то продукт устаревает очень быстро. В IT-сфере особенно. В течение года-полутора продукт в конкурентном плане очень отстает от своих конкурентов. Появляются ошибки в работе, что делает продукт невозможным к использованию.

– «Технопарк Санкт-Петербурга» тоже занимается замещением программного обеспечения?

– Мы не сами занимаемся разработкой. Наша стратегическая миссия в части достижения технологического суверенитета – продвижение и популяризация российского программного обеспечения. Задача – показать, что у нас в России есть и программные продукты, и программно-аппаратные комплексы, которые нисколько не хуже импортных.

В прошлом году мы запустили проект демонстрационного полигона российских вендоров. Он направлен на то, чтобы показать нашим компаниям, IT-сообществу, студентам, которые еще обучаются в профильных вузах, российские аналоги операционных систем, офисных пакетов, системы виртуализации, информационной безопасности.

Недавно премьер-министр Михаил Мишустин сказал, что в реестре российских программных продуктов более 20 тысяч наименований. Многие об этих продуктах ничего не знают. У нас, конечно, собрано не 20 тысяч наименований, но основные есть и их можно оценить: тестово поработать, изучить интерфейс, узнать об опциях, поговорить с разработчиками, с вендорами, дать им обратную связь. В таком диалоге, как нам видится, наши компании постепенно начнут переходить на российское программное обеспечение.

– Есть ли уже первые результаты? Кто-то заинтересовался?

– Первыми заинтересовались мы сами. С этого года Технопарк переходит на российское программное обеспечение. Это российские операционные системы Astra и Uncom, будем также внедрять отечественные офисные пакеты.

Интерес к отечественным продуктам мы видим и у крупных компаний. Но конкретные сделки мы не контролируем, наша задача – соединить вендоров и пользователей, дать им возможность быть в диалоге.

– Кроме офисных продуктов, чем еще интересуются?

– Системами информационной безопасности. Когда они отечественные, то гораздо меньше рисков внешних проникновений в систему, меньше угроз кибератак либо злонамеренных действий со стороны внешних контрагентов.

Востребовано и все, что связано с производственными технологическими процессами, с системами проектирования, управления технологическими производственными процессами, в которых задействованы станки с числовым программным управлением (ЧПУ).

– Насколько отечественные программы подходят к станкам?

– Как правило, станки с ЧПУ у нас иностранного производства. Под них написано соответствующее иностранное программное обеспечение. Можно, конечно, перевести эти станки на российское программное обеспечение, но вопросы возникнут к корректности работы: часто настройки такие точные, что иногда даже в нанометрах. Разработка системы управления станками должна идти параллельно с процессом развития станкоинструментальной отрасли промышленности. И ключевая задача – это развитие собственной станкостроительной отрасли.

– Есть ли России свои платы, чипы в необходимом количестве для таких станков?

– Производятся. Не сказал бы, что в каких-то колоссальных объемах, которые способны полностью заменить импорт. В основном это бытовые компьютеры, ноутбуки. А с комплектующими сложнее, у нас еще практически не освоено производство процессоров. Да, есть «‎Эльбрус», «‎Байкал». По некоторым параметрам они даже лучше импортных аналогов. Но есть и вопросы цены, объемов, спроса. Производство чипов – это комплексная задача, которую за один-два года не решить, но государство планомерно делает серьёзные шаги в этом направлении и создает стимулы для появления спроса на российскую продукцию. Это отражается и в требованиях по госзакупкам, и в установке квоты на закупку российской радиоэлектроники, компьютерной техники. Потихоньку в этом направлении движемся.

– Как люди, которые привыкли работать на Windows, воспринимают изменения?

– Ключевое слово «привыкли». От привычки можно избавиться, привычку можно приобрести. На самом деле барьер использования нашего программного обеспечения даже не столько технологический, сколько ментальный. Мы привыкли работать на Windows, мы привыкли работать с офисом Microsoft. Там все интуитивно понятно. При переходе на другой продукт возникают определенные сложности, есть и дискомфорт. Мы, по сути, осваиваем новый продукт, получаем новые знания, новые навыки. А это всегда немного болезненно.

У меня стоит операционная система Astra Linux, отечественный офисный пакет. И если в Word я почти все автоматически делал: знаю, где и что, то здесь требуется немного больше времени, чтобы подготовить документ либо его скорректировать. Но со временем, за три недели, я разницу перестал видеть. То есть уже немного привык. Думаю, у всех будет так же.

– Взламывая аккаунты или почту простого человека, мошенник интересуется деньгами. А в чем смысл атаковать систему безопасности предприятия, если оно не имеет отношения к оборонной промышленности и стратегическим секторам? Кредит ведь не оформить на него, деньги не вывести?

– Цели могут быть разные. Например, просто навредить, приостановить, существенно осложнить работу предприятия. Либо добыть информацию – коммерческую, технологическую, персональную информацию сотрудников. А что уже с этой информацией делать – это второй этап целеполагания. Чаще, наверное, это связано с вопросами недобросовестной конкуренции.

– Что делать, если персональные данные работников тем или иным путем оказались у мошенников, которые потом звонят, представляются руководителем и предлагают выслушать «спецслужбы».

– У нас были аналогичные ситуации. Сотрудникам «Технопарка Санкт-Петербурга» якобы от моего имени писали в мессенджер с просьбой ответить на последующий звонок и сохранить это в секрете. Дальше звонил выдающий себя за сотрудника силовых структур либо за сотрудника какого-нибудь министерства человек с каким-то дальнейшим диалогом для мошеннических целей.

Что мы делали? Во-первых, как только мы выявили такой факт, со всеми сотрудниками провели разъяснительную работу, рекомендовали игнорировать такие сообщения. А при подозрении, что это могу быть действительно я, советовали лишний раз перезвонить мне, подойти, уточнить, чтобы не попасться в ловушку.

Есть элементарные правила цифровой гигиены, которых нужно придерживаться. Все их знают: какие должны быть пароли, какой информацией не стоит делиться, что лучше элементарно не общаться с людьми, которые звонят с незнакомых номеров и пишут с незнакомых аккаунтов.

– Но иногда все же приходится общаться с людьми, которые звонят и пишут с незнакомых номеров. Тем же представителям разработчиков, которые ждут вопросов от предприятий.

– Это вопрос баланса. И здравого смысла. С одной стороны, есть риски, с другой – необходимость. Каждый человек индивидуально для себя сопоставляет эти понятия. Очевидно одно: цифровизация – вещь необходимая, дальнейшее технологическое развитие без неё невозможно. И переход на отечественные ИТ продукты во многом снижает потенциальные риски и бизнеса, и населения и помогает совершить нашему обществу эволюционный скачок в технологическом развитии.