Сегодня исполняется 80 лет со дня рождения великого актера Александра Хочинского. Лучезарный, исключительно музыкальный, утонченный артист и бард служил в ТЮЗе имени А.А. Брянцева с 1961 по 1988 год. Сыграл более 60 ролей, среди которых – Борис Годунов и Гамлет в одноименных спектаклях, Биск О'Кейси в «Месс-Менд», Гэндальф в «Балладе о славном Бильбо Бэггинсе», Анатоль в «Глотке свободы» и др. Сегодня его вспоминают коллеги и друзья по театру – Ирина Соколова, Николай Буров, Сергей Надпорожский, Сергей Шелгунов.

Народная артистка России Ирина Соколова вспоминает, что они поступили в студию при ТЮЗе в 1960 году.

«Александр Хочинский пришел сразу на второй курс. В театре работали его отчим Рэм Лебедев и его мама Людмила Красикова. У нас был очень дружный театральный коллектив: все были со здоровым юмором, жизнерадостные. Не так много времени прошло после войны, все очень хотели жить, атмосфера в театре была прекрасная. Буквально со второго курса нас начали вводить в спектакли. Восстанавливали послевоенный материал – например, спектакль о лицеистах «В садах лицея». Саня сразу вошел в коллектив и стал его центром. Светлый, трогательный, ранимый и в то же время прощающий – у него была такая харизма и такое человеческое обаяние! Он был прекрасный партнер: слышал и видел на сцене, а это дорогого стоит.

Самые страшные сны артиста – опоздать на сцену и забыть текст. Он был из тех, кто мог помочь на сцене в подобной ситуации, не растеряться, принять ответственность и умело оправдать случившееся – так, что зритель ничего не замечал. У него была удивительная черта: при разговоре он любил говорить: «Я тебе это обязательно привезу, куплю!» И ни разу не исполнил этого. Это смешно и трогательно, он хотел, но не было возможности это осуществить. В нем была такая благожелательность! А когда он играл в спектакле «Радуга зимой» Рощина, возникало ощущение, что он все время улыбается, а это значит внутри человечка заключалась такая радость жизни и встречи с миром! В театре была вся его жизнь», – поделилась она.

Народный артист России Николай Буров отметил, что взять, собраться и вставить в какие-то крохотные доли минуты все, что связывает его с Александром Юрьевичем Хочинским, невозможно.

«Я окончил институт и пришел по приглашению Зиновия Яковлевича Корогодского на показ в ТЮЗ. Меня попросили спеть, и человек с ранней сединой на голове – а Александру Хочинскому тогда было всего 30 лет – улыбнулся мне своей широкой, обаятельной, притягательной улыбкой и сказал: «Сейчас что-нибудь споем. А что лучше?» – «Спят курганы темные». И он сел за пианино, и мы вместе одолели урок.

Дальше начались совершенно прекрасные взаимодействия в совершенно разных спектаклях, их было великое множество. Например, вводный для меня спектакль «Месс-Менд», там была блестящая компания – Коля Лавров, Саша Хочинский, Ира Соколова, Коля Иванов. Был спектакль, который стал для меня загадкой, – «Борис Годунов», где он сыграл Гаврилу Пушкина, а мне досталось исполнить роль Бориса. Потом он сам захотел сыграть Бориса, и сыграл. Был баловной, удивительно музыкальный, феерический по краскам спектакль «Кошка, которая гуляла сама по себе», где я играл тигра, а он – человека. Саша был разный, трудный, внимательный, удивительно магнетический. Он был старше меня на 9 лет, но никогда не переходил границы – всегда выкал на сцене. Это особое, редкое качество», – вспоминает он.

Буров добавил, что у них возникла замечательная дружба.

«Мы понимали, чувствовали друг друга. У нас были подпорки в дружбе – Рэм Лебедев, отчим Саши, была его квартира на Марата, где мы иногда собирались, была моя квартира на 5-й Роте – сейчас это 5-я Красноармейская, где мы тоже какое-то время проводили вместе. Мы ездили в разные поездки – даже на гастроли в далекую Сибирь. У Саши была сильная тяга к Пушкину, мы часто встречались на пушкинских праздниках и вечерах в разных местах. Последний раз вместе выходили на сцену 19 октября в Выре у Самсона Вырина, в святой день для ТЮЗа, лицейский день. У Корогодского была идея фикс, что ТЮЗ – это своеобразный лицей XX века, и он всячески это поддерживал. Саша придумывал, как мне обеспечь свадьбу 33 года назад, он был чудесный товарищ. Я в то время уже не работал в ТЮЗе, но у нас продолжались самые добрые, самые теплые отношения. Не говоря уже о тех отношениях, о которых рассказывать не стоит – неловко и незачем. Саша ввел меня в круг великих людей того времени: познакомил с братьями Толстыми, Никитой и Дмитрием – это хрестоматийные личности.

Саша познакомил меня с великим композитором Валерием Гаврилиным и водил к нему домой. Саша ввел меня в узкий, ограниченный по друзьям круг Александра Моисеевича Володина. Саша щедро делился друзьями, я это очень остро чувствую до сих пор: когда он ушел – неожиданно, безумно рано, – у меня кончился какой-то период достаточно беззаботной, интересной жизни в положении ведомого. Я никогда никому не попадал в ведомые, а Сашка никогда не говорил, что будет ведущим, он просто делал это с легкостью. Его многие любили, пускали в свой круг и позволяли иногда приводить туда посторонних. Я из тех посторонних, кого он ввел в самый узкий, в самый замечательный круг людей XX века. Я перечислил, дай бог, одну сотую имен тех людей, с которыми меня свел Александр Юрьевич Хочинский. Светлой памяти», – поделился он.

По словам заслуженного артиста России Сергея Надпорожского, Александр Хочинский был легок на подъем, подхватывал любую инициативу, всегда это делал с энтузиазмом, было такое ощущение, что он никогда не уставал.

«Мы играли в «Радуге зимой» совсем мальчишками, дурака валяли, ухаживали за одной и той же девочкой. С ним и Игорем Шибановым бок о бок танцевали паука в «Сказках Чуковского», съедали муху – Наташу Боровкову. С ним было очень хорошо за кулисами – он излучал действительно невероятную энергетику! Мы пели песни Окуджавы и все замечательные композиции того времени. У него было невероятное обаяние: посмотрите «Бумбараша» и почувствуете – к нему сразу открывается душа. Он был добрый, веселый, умный человек. Очень непростая роль у него была в «Борисе Годунове» – мы старались ни вздохом, никаким звуком не помешать ему, потому что он относился к этому очень трепетно. Он сохранял внутри мощное ядро, которым заряжал нас и публику.

Его любили все, у него были замечательные друзья. Когда мы приехали в Англию, каждый вечер после спектакля его и Витю Федорова забирала машина и везла их к Михаилу Барышникову пообщаться. Помню, Саша взял с собой полный чемодан консервов, которые оставил служащим отеля, сказал: «Пусть ребята покушают нашу советскую тушенку». Он был добрый и бескорыстный. Символично, что последняя его концертная программа с гитарой называлась «Я куплю себе последние ботинки», – рассказал актер.

Заслуженный артист России Сергей Шелгунов рассказал, что впервые встретился с Александром Юрьевичем Хочинским еще будучи студентом – в первой своей работе «Хоровод».

«Я был в восторге, Александр Юрьевич был рядом, периодически подкалывал меня, называл «мальчиком, склонным к полноте». Вот, наконец, спустя 50 с лишним лет я этого достиг. Потом было очень много совместных работ – яркая роль в спектакле «Весенние перевертыши» по повести Тендрякова, где для меня Александр Юрьевич открылся с другой стороны. Это была прекрасная роль Богатова, несчастного человека: как проникновенно в его исполнении звучали стихи Пастернака в детском спектакле. Потом было неожиданное превращение, когда вместо ушедшего Георгия Тараторкина в спектакле «Гамлет» заглавную роль сыграл Александр Хочинский. Это было озарение.

Он был шутливый, отзывчивый, с хорошим чувством юмора, прекрасно поющий в дуэте с Виктором Федоровым. У него были отдельные выступления – целый цикл песен на стихи Александра Володина. Это было замечательное соло, он чудесно самовыражался, музыка помогала полностью раскрывать его артистическую натуру. Это был старший товарищ, перед которым мы все преклонялись», – добавил он.