В «Брате» я сыграла девушку-тусовщицу в полосатом свитере, которая сидит под торшером в помещении, куда Данилу Багрова приводит такая же тусовщица Кэт. По сценарию она садилась рядом со мной и говорила: «Гляди, а этот придурок «Наутилус Помпилиус» слушает». Снимая эту сцену, режиссер слегка наезжал на Сережу Бодрова, кричал: «Сережа, пошел, пошел, Сережа!» Так получилось, потому что у Бодрова тогда было очень мало киноопыта, и он постоянно медлил перед тем, как войти в кадр.

Алексей Балабанов был довольно тактичен со всеми на съемочной площадке, но при этом умел внятно донести до актеров и техперсонала, что именно ему нужно. Насколько я помню, он не только допускал, но и приветствовал импровизацию со стороны актеров.

Честно говоря, тот продукт, который производил Балабанов как режиссер, в те времена был мне не так интересен. Сейчас он стал намного ближе, потому что все-таки это моя юность, мои университетские друзья.

Что касается общения съемочной группы в частной жизни, то после съемок сцен «Брата» все их участники как-то расходились «по интересам». Мне лично интереснее всего было с Сергеем Бодровым – он был очень скромный, интеллигентный, при этом веселый и заботливый парень. Всегда привозил мне какие-то маленькие презентики из Москвы, какие-то модные тогда книжки. Это уже в нулевых Бодров стал такой «национальной легендой», а на момент съемок в «Брате» он был вполне обычным парнем, скромным и безо всякой короны на голове.

Разумеется, никто из нас и подумать не мог, что фильм «Брат» со временем станет культовым, чуть ли не классикой нашего кино. Я тогда просто пошла помочь своим друзьям, чтобы снять некое малобюджетное кино. Для нас это был совершенно рядовой проект, который повествовал про нашу тогдашнюю повседневную жизнь. Серые улицы, обшарпанные стены, коммуналки, видавшие виды трамваи, стихийные рынки… Ну да, так это все тогда и выглядело, в фильме не было никакой стилизации или преувеличений.