В детстве на меня повлияли три вещи: музыка, которой я обучался, книги, которые я читал, а также игра первой пятерки ЦСКА и сборной СССР по хоккею. Не знаю, что со мной такое случалось, но я, когда видел игру этих хоккеистов, все бросал и смотрел хоккей по телевизору. Это пятерку еще называли «пятеркой Ларионова».

Недавно Игорь Ларионов, уже Игорь Николаевич, был на «СКА Арене». В качестве тренера нижегородского «Торпедо», которое встречалось со СКА. 63 года. Выглядит так же, как в молодости – сухощавый, подтянутый. Лет на сорок. И не скажешь, если не знаешь, что за его плечами победы на двух олимпиадах и шести чемпионатах мира, в трех кубках Стэнли, в Кубке Канады... Три магнитофона, два портсигара... Кстати, он не курит. И вообще знает много секретов, как сохранить здоровье.

А первое в жизни интервью с Игорем Ларионовым я делал без малого тридцать лет назад. Поехал специально ради этого в Москву, в командировку от газеты «Смена». Тогда все наши знаменитые энхаэловцы играли на Кубке «Спартака». И это было огромное событие!

Не знаю, как мне удалось, но Игорь выделил мне десять минут для беседы на трибуне. И я, как заведенный, спрашивал у него: почему, дескать, клуб НХЛ не купил вас всех вместе – Фетисова, Касатонова, Макарова, Крутова, Ларионова, всю вашу пятерку? Ведь вы так красиво играли, лучше всех в мире! А он мне отвечал, что в НХЛ существует система драфта, игроки «приписываются» к клубам по отдельности...

Мне казалось таким естественным, что надо было купить всю пятерку целиком, чтобы у всех выигрывать. Ведь она у всех выигрывала.

Партнером Ларионова по «Ванкуверу», куда он уехал, стал Павел Буре, легендарный наш хоккеист. А когда Ларионова обменяли в «Детройт», тренер той команды создал пятерку, состоящую из русских игроков. Они там всех «несли». Вот же был повод для радости! Но я был уже взрослый  и не радовался ничему так сильно, как в детстве.

А сейчас пятерок – таких, чтобы мы знали, кто в них играет, – в нашем хоккее почему-то нет. Наоборот, когда команда добивается побед, тренер часто говорит: это потому, что мы вовремя перетасовали звенья.