Директор Морской школы Андрей Емельянов и преподаватель – водолазный специалист Андрей Смирнов рассказали «Петербургскому дневнику», как готовят представителей этой редкой и очень сложной профессии.

– Расскажите, пожалуйста, чем занимаются военные водолазы?

Андрей Емельянов:

– Перед военными водолазами стоят самые различные задачи: подводные технические работы, подъем затонувших судов, оказание помощи аварийным подводным лодками.

Андрей Смирнов:

– Кроме того, есть неразглашаемые задачи. Например, работа морского спецназа.

– Делятся ли водолазы на различные подразделения?

Андрей Емельянов:

– Нет, водолаз – это самостоятельная квалификация. Но может быть присвоена и дополнительная: инструктор, взрывник, сварщик, глубоководник. Или, например, акванавт – водолаз, имеющий право длительное время пребывать на большой глубине под максимальным давлением. Он спускается под воду однократно и выполняет весь спектр работ.

Максимальная глубина 500 метров в лабораторных условиях была достигнута в 1996 году Героем России Анатолием Храмовым. Это действительно подвиг, невероятно выдающееся достижение гидронавта-испытателя.

– Сколько сейчас в стране военных водолазов?

Андрей Смирнов:

– Точное количество, конечно, засекречено. Но можно сказать и так – на каждом военном судне есть внештатные водолазы. В случае критической ситуации, например намотки препятствия на винт подводной лодки, они устраняют проблему. Обычно такое бывает в тех местах, где есть рыбаки, – на винт наматываются их сети. Несмотря на то что территории хождения подводных лодок являются зоной ограниченного судоходства, рыбаков это не останавливает, они ребята отчаянные.

Андрей Емельянов:

– Что касается именно нашей водолазной школы, мы занимаемся подготовкой кадров для в основном гражданской работы, в частности в коммерческих структурах и МЧС. На данный момент водолазных морских школ при ДОСААФ в России всего пять: в Петербурге, Москве, Волгограде, Воронеже и Новороссийске.

За прошлый год в нашей школе нам удалось подготовить 155 специалистов, они направились работать в коммерческие структуры, МЧС, было также несколько военных специалистов.

– Как проходит стандартный день ученика морской школы?

Андрей Емельянов:

– Стандартного дня не существует. Есть строгая программа, по которой идет подготовка. Первые две недели занимает теория. Прежде чем спуститься под воду, водолаз должен знать, как устроено снаряжение, что происходит с организмом и как действовать в критической ситуации.

После окончания теории сдается зачет и по результатам уже дают допуск к спуску под воду. Спуск происходит в техническом бассейне, где и производятся все работы: резка металла, работа с гаечными ключами, сварка – все виды механических работ, кроме взрывных.

– Какие требования предъявляются к физической форме желающих пройти обучение?

Андрей Емельянов:

– Очень серьезные требования, более жесткие, чем к здоровью космонавтов. Ведь космонавты находятся всегда под нормальным давлением, а водолаз – под избыточным и даже экстремальным.

Андрей Смирнов:

– Собственно, главный тест – проверка организма на возможность противостоять повышающемуся давлению. Если сопротивляемость низкая, то водолазом стать не получится.

Андрей Емельянов:

– Также непреодолимым препятствием для допуска к обучению является клаустрофобия. Если человек страдает этим, то ему будет некомфортно и даже страшно уже при надевании шлема. Тем более, если вдруг паническая атака застигнет человека под водой, то может стать фатальной.

– Какие задачи являются самыми сложными для водолаза?

Андрей Смирнов:

– В целом любые работы под водой сложны. Это и подъем судов, ремонт причальных стенок, бетонирование, сварка, резка. Сейчас, конечно, активно вводится робототехника, но на нее все равно в основном ложится функция осмотра. Руки водолаза ничем не заменить.

– Какие люди идут учиться водолазному делу?

Андрей Смирнов:

– Я условно выделяю четыре категории. Первые идут, по их мнению, за огромными зарплатами. Но они представляют, каким тяжелейшим трудом эти деньги достаются. Вторая – романтики, насмотревшиеся фильмов про поиск сокровищ на затонувших кораблях. Они, конечно, быстро разочаровываются после первого честного описания работы. Третьи – это неопределившиеся люди или те, которым не хватает адреналина.

Самая важная для нас четвертая группа – те, кто идет по призванию, кто рожден водолазами. Именно таких людей водолазное дело затягивает раз и навсегда, как, например, произошло со мной.

– Какой самый последний технический прорыв произошел в водолазном деле?

Андрей Емельянов:

– Что касается освоения глубин, на данный момент передовыми являются испытания глубоководно-водолазного комплекса на спасательном судне «Игорь Белоусов». В 2018 году там совершено погружение на 416 метров.

Глубоководно-водолазный комплекс является рядом технических средств на борту корабля: барокамеры, спасательный аппарат, водолазный колокол, водолазное снаряжение. Очень серьезным обеспечением всего этого занимаются максимально высококвалифицированные специалисты.

– Какие планы на развитие школы?

Андрей Емельянов:

 – Все же в наших планах открытие новых специальностей, и люди, владеющие ими, мы уверены, будут просто необходимы нашей стране после окончания специальной военной операции. На освобожденных территориях нужно будет восстанавливать огромное количество мостов, гидроэлектростанций и других водных объектов – все это же будут делать водолазы.

Андрей Смирнов:

– Также необходимо будет разминировать водную территорию, поднимать тела, технику, боеприпасы. Все это смогут делать только водолазы, и их понадобится очень много. Сейчас уже у нас очень много запросов на обучение по квалификации водолаз-взрывник, который соответственно сможет заниматься и разминированием. Такой человек должен досконально знать правила обращения с взрывчатыми веществами, технику безопасности и так далее.

– Что можете пожелать тем, кто хочет изучить водолазное дело?

Андрей Емельянов:

– Есть стандартное пожелание – чтобы количество спусков под воду было равно количеству подъемов. Я не стану нарушать традицию.