Несмотря на массу задокументированных воспоминаний тех, кто лично знал Марию Куккоеву, все еще продолжают появляться неизвестные подробности трагических событий. Более того, корреспондентам «Петербургского дневника» и сотрудникам Музея обороны и блокады Ленинграда удалось даже найти подлинные «граффити», которые оставил один из убийц 20-летней партизанки.

БОЕВОЙ ПУТЬ КОМСОМОЛКИ

Что же гласят официальные данные? Мария родилась в 1922 году в деревне Пидьма Подпорожского района. По окончании седьмого класса местной школы уехала на строительство знаменитой Свирской гидроэлектростанции, где работала табельщицей. С началом войны записалась добровольцем в сформированный в Подпорожье 100-й истребительный батальон, который после тяжелых боев с финскими войсками был преобразован в партизанский отряд.

Весной 1942 года он был переведен на переформирование в Малую Вишеру, где находился тогда оперативный штаб партизанского движения и где создавали новые партизанские соединения для действий в немецком тылу на Новгородчине.

Мария приняла участие в нескольких боевых операциях, но вскоре ей снова пришлось действовать в тылу финнов: в сентябре того же года она в составе боевой группы из 20 человек была заброшена с парашютом в окрестности своей родной деревни. Задача – разрушать коммуникации противника, закрепившегося на Свири.

Но высадка была проведена неудачно, финны заметили парашютистов, когда они были в воздухе, и в скором времени от всей боевой группы остались только Мария Куккоева и Николай Романчук. Им долго удавалось уходить от преследования, но они все-таки попали в лесу в засаду и погибли в неравном бою близ деревни Согиницы.

НЕМЫСЛИМОЕ ДЕЛО

«На самом деле «за кадром» до сих пор остаются многие подробности, которые придают гораздо большую глубину не только трагическим событиям той поры, но и личности самой Марии», – подчеркивает специалист научно-просветительского отдела Музея обороны и блокады Ленинграда Виталий Бондарь.

Например, мало кто сегодня задумывается над тем, что Куккоевой и Романчуку пришлось около двух месяцев постоянно скрываться в лесу от преследовавших их финнов.

«Представить себе это сейчас невозможно, – отмечает Виталий Бондарь, – ведь Мария и Николай не могли найти убежище в деревнях, потому что везде стояли финские гарнизоны. Но и в лесу укрыться было очень сложно, так как финны умели вести боевые действия в условиях лесной местности».

И при этом постоянно уходившие от погони истощенные партизаны сохраняли запас взрывчатки! Более того, не так давно выяснилось, что им даже удалось ее применить – они разрушили участок железнодорожной ветки, которая вела к лесопилке, где финны заготавливали материалы для своих фортификационных сооружений.

И этому есть весомое подтверждение – искореженный взрывом фрагмент рельса с характерными клеймами.

«Его мне принесли рабочие с лесозаготовок, где был тот железнодорожный путь, – делится научный сотрудник Музея обороны и блокады Ленинграда Георгий Стрелец. – А поскольку в тех местах никаких боевых действий не было, то перед нами, несомненно, результат работы Марии и Николая».

И это не просто громкие слова: Георгия Владимировича можно с полным правом назвать местным жителем, ведь его мама родом из той самой деревни Пидьма, где родилась и Мария Куккоева. И, кроме того, в силу профессии Стрелец уже не один десяток лет подробно изучает военную историю своей малой родины. Фрагмент рельса сейчас находится в запасниках музея.

С ВРАГАМИ РАЗГОВАРИВАТЬ НЕ О ЧЕМ

Последний бой партизан тоже заслуживает отдельного изучения. Оказывается, после гибели в перестрелке Николая Романчука финны предложили окруженной девушке сдаться, гарантируя жизнь, потому что они считали ее… своей. Ведь Мария, как и очень многие в этих краях, была из вепсов, которых финны рассматривали как родственный этнос.

Однако девушка, громко ответив, что она оккупантам не «своя», а советская, выскочила из-за укрытия и из своего автомата ранила «переговорщика» – финского лейтенанта Кауко Поркку (он был еще и военным комендантом округи и потому был известен всем мирным гражданам). Но сама Мария получила смертельное ранение в голову его ответным огнем.

При этом один из солдат добил еще живую партизанку штыком, буквально пригвоздив ее к пню… После чего финны тут же сфотографировали свой «трофей» и этот растиражированный снимок потом показывали местным жителям для острастки: так будет и с теми, кто помогает партизанам. В целях «воспитания» также было запрещено хоронить убитую девушку (это было сделано спустя долгое время, прямо на месте ее гибели).

СОМНИТЕЛЬНОЕ НАСЛЕДСТВО

И вот ведь какое совпадение: тот самый лейтенант Кауко Поркка во время оккупации финнами Подпорожского района жил в родовом доме… Георгия Стрельца. И даже вырезал ножиком в комнате на стене свои имя и фамилию.

«Моя бабушка была глубоко возмущена как раз не столько тем, что финны выселили ради своих нужд ее семью из родного дома, а что посмели испоганить его своей надписью, – рассказывает Георгий Владимирович. – И поэтому «граффити» были почти сразу же от людских глаз скрыты обшивкой. Но я примерно знаю, где они находятся».

И специально ради «Петербургского дневника» хозяин дома решил, так сказать, внести «изменения» в интерьер комнаты. Несколько минут работы болгаркой – и подлинная «картинка» из трагического прошлого открылась нашим взорам: глубокая, вырезанная на бревне надпись Kauko Porkka и еще ряд цифр, судя по всему, означающих номер части, которой командовал лейтенант.

«Супруга, конечно, выскажет все, что она думает по этому поводу, – разводит руками Георгий Владимирович, – но такой «артефакт», особенно в преддверии 80-летия освобождения Ленинграда от блокады, все же имеет свою значимость. Наверное, я его теперь закрою стеклом».

Тогда стену с надписью можно будет считать своеобразным филиалом Музея обороны и блокады Ленинграда. Между прочим, в «наследство» от лейтенанта в доме остались еще небольшой ножик и два вместительных кожаных чемодана. Но эти предметы Георгий Владимирович уже передал в родной музейный фонд.

НАГРАДЫ И ПАМЯТЬ

К слову, о музее: здесь намерены восстановить историческую справедливость по отношению к Марии Куккоевой. Дело в том, что в 1951 году Подпорожский райком партии обратился в это учреждение с просьбой поддержать ходатайство о присвоении партизанке посмертно звания Героя Советского Союза. Однако последовавший вскоре в рамках печально знаменитого «Ленинградского дела» разгром музея остановил эту работу.

«Мы намерены подхватить ту эстафетную палочку, которая была выронена в 1951 году, – подчеркивает Виталий Бондарь, – и попробуем выйти с инициативой о награждении посмертно Марии Куккоевой если не орденом Мужества, то хотя бы медалью «Партизану Отечественной войны». Ведь, несмотря на совершенный подвиг, она так и не была удостоена награды. А у нас не так много в истории девушек-партизанок, героически принявших смерть на поле боя».

И, разумеется, уже есть планы по созданию в музее выставки, посвященной подвигу Марии Куккоевой.

При этом будет возвращен из небытия ее боевой соратник, о котором сегодня практически ничего не известно. Более того, если тело девушки после войны было торжественно перезахоронено на братском воинском кладбище в Подпорожье, то погибший партизан, по некоторым свидетельствам, так и остался на месте их последнего боя. Поэтому сотрудники музея планируют не только начать исследования в архивах, но и провести в лесу соответствующие поисковые работы. Так что в этом деле еще рано ставить точку.

В августе 2022 года в Подпорожье открыли памятник Марии Куккоевой. Местом его расположения выбрали уютный парк. Бюст в память об отважной партизанке был изготовлен в 2021 году общественной организацией «Боевое братство».