Когда я  в  2012 году переехала в Москву, то сразу стала говорить, что я из Ленинграда. Чувствую себя человеком, рожденным в Ленинграде, учившимся в Ленинграде и впитавшим в себя все самое лучшее – тоже в Ленинграде. Когда город переименовали в 1991 году в Санкт-Петербург, все радовались, дедушка с бабушкой в том числе. Дедушка ведь в Петербурге и родился, в 1906 году…

Но я название «Санкт-Петербург» так и не приняла. Это уже город 1990-х годов, со своими особенностями. А мои предки, в том числе те, что лежат на Пискаревском кладбище, – ленинградцы. У тех, кто воевал, есть медаль «За оборону Ленинграда». Блокаду пережили – ленинградскую. Боюсь, молодым людям сейчас этого не понять.

Ленинградцев в стране любили. Считалось, что мы воспитанные, вежливые, понимающие. И люди, переезжая в Ленинград, сами старались стать именно такими. Моя бабушка в 1935 году приехала из Новороссийска, который был тогда глубокой провинцией. Всю жизнь я восхищалась ее правильной речью и много позже узнала, что она, оказывается, несколько лет отучала себя от фрикативного «гэ». Она много читала, ходила в Филармонию, она хотела стать ленинградкой и стала ею. Можем ли мы сказать то же и про современных молодых людей, переезжающих в Петербург? Готовы ли они менять себя, чтобы стать настоящими петербуржцами?