Идею основательницы Музея блокадной медицины, профессора, доктора медицинских наук Татьяны Голубевой поддержал начальник госпиталя Максим Кабанов. Если предложение найдет одобрение у других участников, город получит уникальное документальное наследие врачей, медсестер, фельдшеров, санитарок, организаторов здравоохранения, спасавших ленинградцев в самые страшные годы его истории.

Пять лет госпитальному музею

Музей блокадной медицины был открыт 5 лет назад в лечебно-диагностическом реабилитационном и научном центре для жителей блокадного Ленинграда Госпиталя для ветеранов войн на Старорусской улице (так называемой «блокадной больнице»). Во время войны здесь работал 51-й эвакогоспиталь, где лечили бойцов Ленинградского и Волховского фронтов. Музей был создан по инициативе общественной организации «Жители блокадного Ленинграда» и ее руководителя Елены Тихомировой и профессора Татьяны Голубевой, которая является его научным консультантом. В открытии музея принимал участие губернатор Александр Беглов.

Начальник Госпиталя для ветеранов войн Максим Кабанов поздравил Татьяну Михайловну с юбилеем музея, а также представил его экспозицию молодым гостям – школьникам и курсантам одного из военных училищ Росгвардии.

Татьяна Голубева рассказала, что в начале 1990-х годов она задумалась о создании книги, посвященной блокадной медицине. Со временем появилась уникальная книжка «Медики блокады. Взгляд сквозь годы». Однако огромный объем полученного материала не помещался в бумажное издание, пришла идея о создании музея на базе медучреждения.

«Наш музей маленький, всего одна комната. Тут собраны фрагменты жизни блокадных медиков: инструменты, научные документы, очень много фотографий. К сожалению, это помещение не вмещает весь накопленный материал. Мы очень бы хотели музей расширить, а еще лучше – объединить наш и аналогичные музеи при медицинских учреждениях в музейный архипелаг с общим музейным фондом», – рассказала Татьяна Голубева.

Медицина – это люди

Татьяна Голубева в ходе своего рассказа о музее подчеркивает, что медицина – это не только редкие операции, истории спасения, но в первую очередь – люди, которые в невероятных по тяжести условиях не только лечили ленинградцев, но и занимались научной работой, собирали конференции, делали редчайшие открытия.

«Мы знаем, как героически работали педиатры, хирурги, терапевты, эпидемиологи. Но у меня возник интерес к самой системе организации здравоохранения во время блокады, потому что во всяком деле важна организация и человек, который руководит процессом», – отметила она.

Таким уникальным руководителем Ленгорздравотдела в марте 1942 года стал Федор Машанский – советский нейрохирург, доктор медицинских наук, профессор. Первое, с чего он начал – с наведения порядка в самом комитете. Он приказал появляться коллегам на работе только в парадной форме, при галстуке. Он непосредственно руководил противоэпидемическими мероприятиями и обеспечил успешную борьбу с инфекционными заболеваниями в тылу Ленинградского фронта. Машанским были назначены главные специалисты по основным медицинским специальностям, выбраны приоритеты – борьба с голодом, расширение сети лечебных учреждений.
«Готовя экспозицию музея, я нашла дневники профессора Машанского. И они меня убедили, что роль руководства была чрезвычайно велика», – рассказывает Татьяна Михайловна.

Профессор Голубева отмечает работу главного терапевта Ленинграда Михаила Тушинского, который, подводя итоги работы за первый блокадный год, произнес знаменитую фразу о произошедшем: «Никто из переживших не сможет этого забыть, а никто из не переживших представить не сможет».

Среди назначенных Машанским главных специалистов был назначен и главный специалист-патологоанатом. Им стал Владимир Гаршин. Во время блокады Ленинграда он работал в 1-м Ленинградском медицинском институте и Институте экспериментальной медицины, изучал патологии голодания и раневого процесса. Врачи-диетологи разработали рецепты блокадных блюд, ранжирование мяса домашних животных по калорийности.

«Собаки, кошки, кролики, крысы. Все расписано, сколько калорий и как это делать. Наука и медицина способствовали, чтобы люди выживали», – рассказывает Татьяна Голубева.

Отдельным важнейшим вопросом была защита города от инфекций. Известно, что фашисты призывали не тратить жизни немецких солдат на наступление, так как были уверены, что ленинградцы сами вымрут от голода и от инфекций. Были названы даже первоочередные: брюшной и сыпной тиф, холера, чума. Но благодаря подвигу санитарных врачей и эпидемиологов Ленинград не умер от инфекций. Чтобы не было чумы, боролись с крысами. Проводились плановые мероприятия по дезинфекции, тела быстро убирались с улиц. В 1943 году стало понятно, что намерения немцев не оправдались.

Свой подвиг ежедневно совершали санитарки и медсестры. Как говорит Татьяна Голубева, руками простых скромных женщин врачи выходили к пациентам в чистейших наглаженных халатах и накрахмаленных колпачках.

«Это люди, которые не щадили себя и были бесконечно преданы долгу. Феномен блокадной медицины уникален, потому что нигде в мире не было ничего подобного с точки зрения силы воздействия и организации противодействия на всех уровнях», – считает профессор Голубева.

Дежурила медсестра

В первые дни работы музея сюда часто приходили пациенты госпиталя – блокадники. Как рассказал замначальника госпиталя Евгений Доценко, сначала рядом дежурила медсестра – настолько непросто приходилось пожилым людям.

«Центр для жителей блокадного Ленинграда изначально создавался для этой категории пациентов, и очень тяжело было смотреть на их переживания, воспоминания. Сейчас сюда приходят пациенты небольшими группами, если появляется такое желание. Но я могу отметить, что блокадники – это даже не столько особый генетический код, сколько характер тех людей, которые прошли эти страшные дни. Это люди, которые очень сильно хотят жить и очень хорошо понимают, что такое жизнь», – отметил Евгений Доценко.