Сегодня в Москве состоится прямая линия и пресс-конференция Владимира Путина. О чем президента России спросила бы руководитель Геополитической обсерватории по ключевым проблемам России (G. O. R. K. I.) Санкт-Петербургского государственного университета (СПбГУ) Карин Кнайсль? Об этом, а также о своем переезде в Петербург она рассказала в эксклюзивном интервью нашему изданию.

– Готовясь к этому интервью, мы общались с разными коллегами, и почти все сказали: «А, это та самая смелая женщина, о которой так много рассказывают по телевидению в последнее время!» Вы действительно очень смелая.

– Вы знаете, на протяжении всей своей жизни я делала такие вещи, которые многие могут расценить как отважный поступок, но я реагировала скорее инстинктивно.

Например, я ушла из Министерства иностранных дел Австрии после 10 лет работы, потому что не могла согласиться с некоторыми моментами, в частности с коррупцией.

Поэтому порой я не была популярна. Но тем не менее есть какие-то ситуации, когда ты действуешь храбро. Если посмотреть на последний период, то да, это, возможно, был отважный поступок. Я не подвергала критике Россию, хотя некоторые хотели, чтобы я это делала. Но это, повторюсь, моя позиция.

– Вы возглавляете Геополитическую обсерваторию по ключевым проблемам России (G. O. R. K. I.) СПбГУ. Мы привыкли к другому значению слова «обсерватория» – у нас это связано с космосом, со звездами. Как объяснить нашим читателям, что делает госпожа Кнайсль, приехавшая к нам в Петербург из Европы?

– Отличный вопрос, спасибо. Когда я выбирала аббревиатуру для нашего центра, мне хотелось, чтобы был отсыл к какому-то имени, которое было бы узнаваемо всеми, например к писателю Горькому. И если вы посмотрите на само слово «обсерватория» в переводе с французского, то оно означает также и институт, центр.

Центр G. O. R. K. I. – это как раз та обсерватория, которая позволяет нам увидеть нечто большее, целостную картину происходящего.

– Если мы говорим о геополитике, то получается, что внутри этой самой геополитической обсерватории вы изучаете те процессы, которые уже происходили и стали некими предпосылками к тому, что происходит сегодня. Планируете ли вы в обсерватории будущее, в том числе связанное с политикой разных стран?

– Да, конечно. И, мне кажется, это ощущается в повседневной жизни. Мы сталкиваемся с очень мощными тектоническими сдвигами. Происходят очень важные, крупные события, в том числе и для России. Мы видим, что появляются новые партнеры, обсуждаются новые валюты, и мне хотелось бы отметить доктрину министра иностранных дел России Сергея Лаврова, которая дает некоторые рекомендации для работы в будущем. При этом мне не нравится, когда нас называют каким-то институтом, который специализируется на разработке стратегий. Мы все-таки больше те, кто что-то делает, и делает вместе со студентами и властями, то есть мы именно действуем.

– Сегодня в повестке дня остро стоит палестино-израильский конфликт. С высоты своего положения вы могли еще несколько лет назад предположить, что все придет к той точке, в которой мы сегодня оказались?

– Давным-давно греческий философ Гераклит сказал, что война – отец всего. Давайте посмотрим на исторические срезы, на те крупнейшие войны, которые происходили за последние 120-130 лет.

Возьмем в качестве примера Первую мировую войну и увидим, что она привела к масштабным сдвигам мобильности. Люди вступали в эту войну верхом на лошадях, а в конце войны уже активно использовали подводные лодки и самолеты.

Жертвы Палестины огромны, более 15 тысяч человек погибли, и эти события будут ощущаться далеко за пределами региона.

И еще один момент хотелось бы выделить. За исключением тех страданий, которые приносит эта война, я бы отметила масштабное использование искусственного интеллекта. Это как раз повлияет не только на войну, но и на дальнейшее развитие всего общества, потому что нередко война является проверочной площадкой для новых технологий. Например, Интернет – это изначально тоже разработка военных. Газа стала испытательным полигоном для беспилотников, системы распознавания лиц, и это окажет влияние на следующее поколение устройств в сфере безопасности.

– Иными словами, современные технологии, искусственный интеллект все равно не продвигают человечество к тому, чтобы стать более коммуникабельными, миролюбивыми за счет появления дополнительных инструментов коммуникации?

– Отчасти дело в том, что демонстрируется власть, сила. Но мы должны вспомнить то, что хорошо знали. Это два аспекта – география и история, мы должны к ним вернуться. Потому что в последние годы я видела, что многие говорили об управлении конфликтами.

Но конфликтом невозможно просто управлять, его необходимо решать. Пример из моего региона – Евросоюз. В последнее время они много фокусировались на том, что не так важно для истории развития человечества. Например, много времени тратилось на обсуждение развития технологий. Но это не имеет решающего значения. Сейчас я вижу, что люди не понимают, что же такое территориальный конфликт, который влияет на целый ряд аспектов.

Люди, особенно молодое поколение, мыслят так, как будто они находятся в компьютерной игре. Мы видим, как проходили местные региональные конфликты. Это насилие. Это все – результат того, что граждане оторваны от реальности. И отчасти, кстати, за то, что люди не понимают, где реальность, а где вымысел, отвечает образование.

Если вернуться к искусственному интеллекту, то он дает нам возможности как-то улучшить нашу жизнь, но, с другой стороны, образуются новые риски.

Необходимо точно понимать этическое обоснование применения искусственного интеллекта в политике, образовании. Эти две сферы должны нам дать ответы на эти вопросы. Более того: мне кажется, что надо понимать истинную природу человека. Настоящий политик – это тот, кто понимает истинную природу человека.

– Какой может быть исход из этого полномасштабного конфликта? И насколько быстро мы можем прогнозировать выход из сложившейся ситуации?

– Израиль объявил о своей цели. Она в том, чтобы сокрушить ХАМАС. Это провозглашенная цель израильского правительства, на это потребуется не месяц и не два. Потому что ХАМАС – это не только его представители в секторе Газа, это еще и люди в Катаре, Турции. У ХАМАС много партнеров. И цель Израиля – выследить и уничтожить этих людей. И дело не только в ковровых бомбардировках, в перемещении большого количества людей. План не только в этом. План в том, чтобы сокрушить ХАМАС. Но можно ли подавить сопротивление палестинского народа? И тут даже израильские военные вполне могут ответить: «Нет, это невозможно сделать».

– Но получается, что сегодня, в конце 2023 года, мы не видим какого-то очевидного выхода из этого конфликта на Ближнем Востоке?

– Вы знаете, здесь не просто конфликт, здесь большая трагедия – как древнегреческая трагедия. И в конце – как в любой трагедии – победителей не будет, будут только проигравшие. Ситуация сложнее и масштабнее, чем просто конфликт. Все начиналось в Вене. Могу как-нибудь более подробно об этом рассказать, если вы захотите.

– Можно ли распространить эту парадигму на другие существующие сегодня точки напряжения? Сейчас таких ситуаций много. Это и отношения стран бывшего СССР, например Армении и Азербайджана, и спецоперация на Украине, и, конечно, можно посмотреть на европейские страны. Затяжной конфликт в Испании с Каталонией, баски, сложная ситуация с Сербией… Что это? Невозможность жить в старых правилах?

– Здесь мне приходит на ум ответ, который дал Лев Толстой. Я начала заниматься с учителем русского языка, и мы обсуждали роман «Война и мир» (16+). Там есть диалог с Пьером Безуховым, где он задается вопросом относительно мира и войны. Эту тему поднимают и другие писатели.

Есть и древние примеры – скажем, Троянская война. Война – это постоянный фактор, с которым человечество сталкивалось во всей своей истории. Можно сказать, что войны в том или ином виде никогда не прекращались.

– Планируете ли вы продвигать тему, связанную с искусственным интеллектом? Или сосредоточитесь исключительно на других процессах, которые происходят в сфере российского образования и науки?

– Прежде всего я благодарна за свой новый статус – руководителя Центра G. O. R. K. I. Санкт-Петербургского государственного университета и Посла российского образования.

Что касается преподавания, то я своих студентов называю молодыми коллегами, потому что через несколько лет мы будем работать вместе. Я их учу на реальных примерах. Я больше 30 лет преподаю, и интерес у студентов вызывает то, что мы даем не теорию, а практику, обсуждаем все вопросы без иллюзий. Но крайне важно не быть циничным, когда ты общаешься с молодыми людьми, со студентами.

Я всегда говорю, что они должны стремиться к развитию, никогда не скатываться в посредственность, двигаться вперед и узнавать новое.

– Сегодня состоится прямая линия и пресс-конференция Владимира Путина, который подведет итоги года и определит цели на следующий год. Давайте представим, что вы не дипломат, не эксперт в сфере геополитики и не человек с преподавательским опытом, а журналист. О чем бы вы спросили президента России, оказавшись на пресс-конференции?

– Я бы спросила: «Какой мир вы пожелали бы для ваших внуков?»

– Если возможно, этот же вопрос мы зададим вам самой.

– Я бы ответила так: к большому сожалению, у меня нет детей и внуков. Но если бы у современных людей было больше детей и внуков, они бы больше думали о будущем. Они бы больше думали о том, что будет через 20-30 лет. Как развиваются различные семьи, династии? Например, взять семью фермеров. Они всегда думают, какую ферму они передадут своим детям, внукам, какую страну они им оставят.

А сейчас, мне кажется, мир больше думает о том, что важно на краткосрочный период. Можно посмотреть на современных политиков в Европе: если их мышление направлено на 2-3 года вперед, то это уже экзотика.

– Вы впервые были в Петербурге в 2016 году. Какое время года тогда было?

– Мне повезло, это был май.

– Как вам петербургская зима?

– Пока это зимняя сказка. Возможно, мне повезло, но никаких сильных ветров я не наблюдаю.

– Правда ли, что в Ливане, где вы жили некоторое время, вам было намного холоднее?

– Да, в Ливане было очень холодно. Я жила полтора года в небольшой горной деревеньке, отопление у нас было всего два часа, приходилось спать прямо в куртке. Сейчас у меня есть отопление, теплые сапоги, теплая куртка, перчатки.

Как оказалось, теплые сапоги – это очень важно. И я работаю в помещении, а не снаружи. Я очень уважаю людей, которые работают на улице.

– Есть ли достопримечательности в Петербурге, которые произвели на вас особое впечатление?

– Река Нева. Дело в той мощи, которую дает вода, и в том, как город развивается вокруг воды. Раз в неделю я езжу через Кронштадт к своим пони и, проезжая по дамбе, думаю, как смогли это так построить, что и дамба, и шоссе рядом, и не нарушен ландшафт. Это своего рода отличная комбинация природных и искусственных элементов.

– В Кронштадт часто заезжаете?

– Да. Я уже ходила в один небольшой музей и видела Никольский Морской собор, он мне напомнил о соборе Святой Софии в Стамбуле, который сегодня стал мечетью. Мне повезло, что в Кронштадтском соборе одна из дам говорила по-испански, она много мне рассказала на испанском языке.

– Кстати, это правда, что вы знаете восемь языков?

– Да, но рабочих, возможно, пять. Это арабский, французский, испанский, итальянский и немецкий. В сентябре 2018 года, будучи министром иностранных дел Австрии, я произнесла свою речь в Организации Объединенных Наций именно на арабском языке. Не могу работать с использованием венгерского и иврита. Я их изучала, но пока не говорю.

Русский язык мне очень нужен, но пока я не говорю на нем. Мне даже снился сон, что я впервые заговорила по-русски, потому что не могла вспомнить венгерский. В действительности русский я только изучаю. Нет сил, нет энергии делать домашние задания, артикулировать. На это сейчас нет времени, потому что я даю очень много интервью, вот как вам сейчас. Тем, кто хочет знать, кто такая фрау Кнайсль.

– Один из самых популярных вопросов, который все хотят вам задать: как ваши собаки?

– Прекрасно! Я сама гуляю с ними два-три раза в день. Когда я была ребенком, мой отец хотел собаку, но мама не любила собак. Был момент, когда собака заменила мне моего друга. Я не знаю, как бы справилась дальше без питомца.

– Ваш офис находится на улице Чайковского. А вы сами как относитесь к Чайковскому?

– Чайковский открыл многим в мире классическую музыку, потому что если ты в детстве посмотрел балет на музыку Чайковского, то это останется на всю жизнь.

– И последний вопрос. Как собираетесь праздновать Новый год?

– Я буду со своими собаками. У меня, к сожалению, нет семьи, здесь нет друзей, хотя есть замечательные коллеги. Но поскольку Новый год – семейный праздник, я отмечу его со своими домашними животными.

Карин Кнайсль родилась 18 января 1965 года в Вене. Австрийский государственный деятель, дипломат, журналист. В 2017-2019 годах занимала должность министра иностранных дел Австрии. В 2023 году переехала жить в Россию.

Геополитической обсерваторией по ключевым проблемам России СПбГУ Карин Кнайсль руководит с июня 2023 года.