Экс-постпред президента РФ в Петербурге, в 1993-м – член конституционной комиссии Съезда народных депутатов Сергей Цыпляев, рассказал о том, как 30 лет назад создавалась Конституция Российской Федерации.

«После распада Советского Союза российская Конституция стала Конституцией суверенного государства. Она была написана отчасти как чисто декларативный документ, о котором в СССР вспоминали только по праздникам – с добавлением одной конкретной позиции, которая сама по себе была огромным дефектом. Проблема была в том, что как в союзную, так и в российскую Конституцию внесли такое понятие, как «Съезд народных депутатов». И вот по Основному закону РСФСР этот съезд был вправе принять к рассмотрению и решить любой вопрос, касающийся власти», – отметил экс-полпред президента.

То есть это был такой «абсолютный диктатор», исполняющий обязанности народа, указал Цыпляев.

«Он обладал, по сути, абсолютной властью, что недопустимо в правовом государстве. Поэтому началась работа над новым Основным законом, который предполагал бы разделение властей, утверждал права и свободы человека, надежно защищенные в том числе и от государства. Этот документ стал разрабатываться довольно быстро, и уже к очередному Съезду народных депутатов его основные параметры были согласованы. И этот съезд одобрил Конституцию – с тем, чтобы впоследствии учесть еще и поправки со стороны президента РФ», – напомнил он.

Однако, по мере нарастания политических противоречий, начался конфликт между съездом и президентом Борисом Ельциным, сообщил эксперт.

«То есть сказался тот самый «дефект конструкции». В союзном парламенте вот эта всевластность съезда только начала проявляться, но распад СССР не дал этим противоречиям вырасти в полной мере. А в обновленной России «абсолютный диктатор» проявил себя во всей красе, и Съезд нардепов начал вести планомерную работу по…сворачиванию полномочий тогдашней исполнительной власти, – продолжил создатель Конституции. – Как следствие, вместо уже согласованного в первом чтении проекта Основного закона возникло два проекта – один из них готовили депутаты, а второй проект разработала группа лучших профессиональных юристов. Вскоре было организовано конституционное совещание, которое рассматривало параметры обоих проектов. Одобрение совещания получил второй проект, в разработке которого я участвовал в качестве эксперта. Предполагалось, что он должен быть вынесен на всенародное голосование».

Увы, ситуация развилась так, что это закончилось прямым конфликтом между исполнительной властью во главе с Ельциным и Съездом народных депутатов, говорит эксперт.

«Сейчас многие вспоминают октябрь 1993-го как «расстрел российского парламента». Но на деле власти противостоял этот самый всесильный съезд, который просто отказался дальше проводить реформу Конституции, свернул ее работу. По-хорошему найти компромисс тогда не удалось, поэтому документ принимался уже в «постреволюционном» режиме. Это вообще распространенная в мире практика – когда новая Конституция принимается после каких-то революционных событий. У нас таким событием стал «черный октябрь» с тем самым расстрелом Белого дома из танков», – сообщил он.

Сергей Цыпляев также пояснил, чем именно президента не устроил вариант Конституции, разработанный Съездом народных депутатов.

«Там было два основных дефекта. Первый – съезд вообще не понимал, что такое федерализм. В его варианте напрочь отсутствовали понятия двухпалатности парламента, равенства всех субъектов федерации. Это было просто неприемлемо для представителей многих регионов. Второй момент – в видении съезда президент являлся этакой декоративной фигурой. То есть вся ответственность лежала на нем, но полномочия были в руках Верховного совета. Например, если Верховный совет постановил, что такой-то министр должен быть отправлен в отставку, то он мог это сделать, даже несмотря на несогласие президента РФ. Это означало, что президент как бы отвечает за деятельность правительства РФ, но на деле кабинет министров формировали депутаты ВС. С точки зрения разделения властей, этот вариант Основного закона был абсолютно не сбалансирован, и основные полномочия оставались у коллегиального органа. А это, как показала практика, очень плохо соотносится с русской национальной культурой. К сожалению, мы до сих пор не умеем работать в коллегиальном режиме. Этот орган вряд ли смог бы удержать ситуацию в стране, что привело бы ее к развалу», – пояснил экс-полпред президента РФ.

Сергей Цыпляев вспомнил, что по ряду причин он оказался едва ли не единственным серьезным юридическим экспертом в составе конституционной комиссии.

«Остальные люди со степенями юридических наук после острых дебатов в парламенте как-то разбежались. Осенью 1993-го почти каждый день шли совещания в Секции №2, это самая тяжелая секция, в которой обсуждались будущие полномочия регионов. Я почти ежедневно в ней участвовал, комментировал, возражал в качестве эксперта. Когда дебаты заканчивались, я буквально по ночам превращал итоги дебатов в конституционные тексты, а утром они распечатывались и раздавались всем участникам. В составе комиссии было по два человека от каждого субъекта федерации», – рассказал эксперт.

Это процесс шел примерно месяц, и для него это была совершенно изнурительная работа, признался он.

«Мне пришлось пережить множество бессонных ночей из-за того, что я неотрывно занимался обработкой документов к Конституции. Главной проблемой тогда было создание устойчивого российского государства, в котором представлены многие этносы, религии и территории. Бывали такие случаи: приходят представители какой-то автономной республики и говорят: «Либо мы получаем контрольный пакет в Совете Федерации, либо мы покидаем конституционное совещание». А Совфед – это орган, который решает основные государственные вопросы – назначение судей Верховного и Конституционного суда, генпрокурора, вопросы войны и мира, импичмента президенту РФ и т. д. – вспоминает Цыпляев. – А на следующий день ко мне приходят представители краев и областей, а также городов федерального значения и говорят: «Либо вы устанавливаете равноправие всех субъектов РФ, либо мы тоже покидаем конституционное совещание».

То есть, указал эксперт, тогда шла постоянная скрытая борьба за то, как должна выглядеть Конституция страны.

«Автономии настаивали на том, чтобы главным документом в стране был Федеративный договор. Был и такой момент, когда один из авторов Конституции РФ Сергей Шахрай прямо просил меня – мол, составьте такой вариант Конституции из двух частей: Федеративного договора и Основного закона. «При этом Основной закон должен быть главным, но чтобы этого сейчас никто в регионах не понял», – сообщил мне Шахрай. В итоге мне пришлось написать и такой вариант текста, – говорит Цыпляев. – Вокруг текста Конституции шла очень серьезная борьба, и ее главным нервом был вопрос государственного устройства – то, что мы сейчас называем «федерацией». В итоге там было найдено довольно тонкое решение – мы прописали, что самые чувствительные для государства вопросы могут решаться специальным конституционным законом, который может утвердить ¾ голосов Совета Федерации и 2/3 голосов в Госдуме. Тем самым та четверть голосов, которыми располагали автономии в составе РФ, становились этаким «блокирующим пакетом» для изменения наиболее важных позиций».

В целом, считает он, 1990-е годы принесли российской государственности два важнейших элемента.

«Первый – это сама Конституция, на основании которой мы живем уже 30 лет. Все дискуссии вокруг ее механизмов сегодня остались в прошлом, но уже просто в силу обычая она является действующей. И это ввело наше политическую жизнь в определенное русло. И очень важно, что нами тогда был ликвидирован «абсолютный диктатор» в лице Съезда народных депутатов и пытавшегося с его помощью взять власть в свои руки Руслана Хасбулатова. В конце концов, не так важно, является ли он коллегиальным или индивидуальным, ведь результат всегда один и тот же, – говорит Цыпляев. – Второй важнейший итог 1990-х – это полная перестройка российской экономики. Вот эти два момента остались до сих пор, и они работают и сегодня».

Если посмотреть на текст Конституции, то видно, что написана она была нам сильно «на вырост», в ней избрана модель, восходящая к Сперанскому и «французской модели», президентско-парламентской республике, которая обеспечивает разделение полномочий между четырьмя центрами власти, говорит он.

«Думаю, пока мы в полной мере не овладели всем тем материалом, который там заложен. Нас все время тянет построить простую и понятную модель власти, и все наши граждане, сами того не осознавая, так или иначе требуют от президента, чтобы он был не политическим лидером, а абсолютным диктатором. И в этом немалую роль, к сожалению, играет наша интеллигенция, которая всегда и по любому поводу пишет письма президенту, требуя от него вмешаться даже в самые малозначительные ситуации», – говорит Сергей Цыпляев.

По словам эксперта, в работе над текстом Конституции ему сильно помогло то, что он по первому образованию является физиком-теоретиком.

«А физики-теоретики умеют строить системы со множеством сложных взаимосвязей и умеют выстраивать их логически. Это, к сожалению, очень плохо умеют «чистые» юристы», – заключил он.