Доктор философии Кевин Бардош – медицинский антрополог, сотрудник Школы общественного здравоохранения Вашингтонского университета, научный сотрудник Школы глобальных городских и социальных исследований Королевского Мельбурнского технологического института. Его работы построены на вовлечении социальных наук в область здравоохранения, политику и общество, особый акцент доктор делает на эпидемиологию и борьбу с инфекционными заболеваниями.

Бардош впервые побывал в Санкт-Петербурге на 4-й международной научно-практической конференции «Противодействие новой коронавирусной инфекции и другим инфекционным заболеваниям». В ее рамках он дал эксклюзивное интервью «Петербургскому дневнику».

Вирус вне границ

– Доктор Бардош, вы как директор по исследованиям компании Col Lateral Global, которая занимается исследованием и информированием о глобальных последствиях политических мер реагирования на пандемию COVID-19, являетесь критиком локдаунов, обязательной вакцинации против COVID-19 и даже ношения масок как средств, защищающих от распространения инфекции. Тем не менее практически во всех странах, в том числе в России, первых заболевших помещали в строгий карантин, затем был объявлен локдаун. Насколько эти первые меры были эффективны, на ваш взгляд?

– Я надеюсь, что были предприняты такие меры, которые могли помочь предотвратить распространение заболевания. Но иммунологическая ситуация и сезонность вирусных инфекций объясняют его распространение. Самая главная задача в борьбе с COVID-19 состояла в защите старшего поколения. И моя позиция в том, что надо было в первую очередь защищать старшее население и позволить обществу функционировать нормально с небольшими поправками на поведение.

– Тотальную изоляцию тогда объясняли подготовкой медицины к сдерживанию экспонентного роста заболеваемости.

– Это организационный вопрос. Но больше пользы принесло бы увеличение емкости медицинской помощи населению, чем внедрение строгих ограничительных мер.

– Вы так же резко критикуете введенный почти повсеместно масочный режим…

– Я считаю, что маски недостаточно эффективны, и есть научные доказательства, подчеркивающие очень низкую эффективность от ношения масок. Более того: есть очевидные доказательства, что в закрытых помещениях маски, наоборот, причиняют вред и ухудшают ситуацию. И очень важное влияние оказывает страх. Ситуация, когда человек в стрессе вынужденно находится только внутри семьи, ведет к появлению проблем, связанных с ухудшением финансового состояния. Все это приводит к ухудшению ситуации в целом.

– Как вы оцениваете, насколько все страны были готовы к пандемии такого масштаба?

– Я не думаю, что любая страна может быть полностью готова к чему-либо такого масштаба. И если посмотреть на индексы готовности медицинских показателей, например, медицинской системы США или Великобритании, которые всегда занимали первые места, то практика показала, что это далеко не так. И главная ошибка правительств (не всех, но многих) – что мы относились к пандемии как к чему-то невозможному, неожиданному, что в корне неверно. Мы всегда ожидаем такие большие вспышки. Изначально концепция ВОЗ в том, что в таких ситуациях не вводится тотальных ограничений, масок, потому что доказано, что это приносит больше вреда, чем пользы.

– Тогда зачем эти меры были введены практически во всех странах?

– Потому что весь мир скопировал модель, которую применил Китай, введя тотальный локдаун. И я не думаю, что эта модель оправдалась.

– Почему тогда все страны, имея свои научные школы, свои системы здравоохранения, своих эпидемиологов, так послушно последовали примеру Китая?

– Потому что к пандемии, как правило, относятся как к любому военному действию. И правительства, и медицинское руководство, и профессиональное сообщество ведет себя как командиры на войне.

– А это не было войной?

– Нет. Это был случай, связанный с общим состоянием здравоохранения. И если относиться к этому как к военному событию, то я хочу сказать, что у командиров была одна ключевая стратегическая ошибка. Они сфокусировали все усилия на одном заболевании и пренебрегли всеми остальными направлениями и факторами. Незадолго до пандемии COVID-19 была крайне опасная ситуация с вирусом Эбола, и тактика отслеживания контактов очень хорошо сработала. Но, к сожалению, это невозможно повторить с респираторными заболеваниями. Вы можете сдерживать ситуацию на протяжении какого-то промежутка времени. И если посмотреть на пример Китая, то в 2020 году вирус был сдержан очень хорошо, но неизбежно он появился вновь, и тогда было заражено еще больше людей и очень много погибло. Был нанесен также огромный экономический вред странам, который до сих еще не преодолен.

– Но медицина успела подготовиться.

– Я не думаю, что удалось подготовиться настолько, насколько мы думаем.

«Я не против вакцин»

– Вы также в докладах критикуете политику обязательной вакцинации от COVID-19.

– Я не против вакцин, конечно, но я с некоторым недоверием отношусь к тем быстро разработанным вакцинам с непроверенными последствиями. Я написал две научные статьи по этому поводу. Одна посвящена ковидным паспортам – тому, что они могут причинить очень большой вред обществу. И вторая посвящена требованиям делать прививку 18-20-летним студентам американских университетов. Третья вакцинация, которая была проведена этой группе, принесла больше вреда, чем пользы, и это было доказано клинически.

– О каких вакцинах речь?

– Pfizer и Moderna. И в целом плюсы, положительные стороны всей программы вакцинации переоценены. Но в то же время я считаю, что это принесло очень большую пользу населению старше 60 лет. Мы видим по ситуации в Европе и Северной Америке, что возрастной ценз не учитывался при выработке показаний к вакцинации, ее должны были пройти поголовно и молодые, и старые. В США, например, миллионы людей потеряли работу в связи с отказом вакцинироваться. Когда человек теряет работу, он не может содержать семью, и это наносит настолько серьезный вред его здоровью, что потом на преодоление этих негативных последствий требуется больше времени, чем излечиться от вируса.

И что касается вируса COVID-19, то мы знали изначально, что его надолго не остановить и он хуже влияет на людей старше 60, чем на молодых.

Не повторять ошибок

– Какой бы вы выделили топ основных ошибок, которые мы все не должны повторить при новой пандемии?

– Хороший вопрос. Во-первых, нельзя повторить модель локдауна, потому что это очень вредное вмешательство в жизнь человека и очень сложно из него выйти. Второе – это паспорта вакцинации, потому что это отталкивает людей от вакцинации вообще, негативное отношение к ней только возрастает, потому что мы хотим прививать людей против их доброй воли. И третий аспект – я не думаю, что во время пандемии медики должны диктовать политику поведения. Потому что их видение сфокусировано только на одном аспекте – «это новое заболевание». И политики должны принимать во внимание весь вред, который может быть нанесен мерами, которые рекомендуют медики. Очень важно политикам соблюдать баланс по контролю заболевания и его влиянии на общество. И я хочу обратить внимание, что во всех странах появились такие наблюдательные советы, состоящие из медиков, которые формировали общественное мнение, и оно было очень однобоким. И в связи с этим ученые моего толка, которые пытались мыслить трезво, выглядели как глупцы, которые не понимают серьезности ситуации. Но наука работает тогда, когда разносторонние, разноплановые ученые могут обмениваться своими мнениями, и в таких дискуссиях рождается истина.

– Сейчас к вам прислушиваются?

– Да, я думаю, что больше и больше. И те, кто ответственен за принятие решений, все время думают о том, что их решения будут оцениваться. И будет неловко, когда ситуация окажется бездоказательной. Еще одна важная вещь, на которую хочу обратить внимание: оценка ситуации не должна быть направлена на обвинение людей за какие-либо ошибки. Это должна быть объективная и ретроспективная, а не политическая оценка, должна быть общая оценка для того, чтобы планировать свое поведение в схожих ситуациях на экономические и на другие направления. В этом цель этой оценки.

– Во время пандемии был велик страх. Нас очень пугали буквально со всех сторон. Хочется понять, кому это надо было?

– Я не поддерживаю теорию глобального заговора. Но я думаю, что страх заразен и зачастую более опасен, чем заболевание. А главный бенефециар ситуации – это медиа, потому что они опять стали номер 1, и все только и делали, что смотрели новости.

– Вы первый раз в России и в Санкт-Петербурге. Не могу не спросить о впечатлениях.

– Мне очень нравится, я надеюсь, что вы меня еще пригласите. А Санкт-Петербург – очень красивый город. Я и многие коллеги уверены, что это самый красивый город Европы, и, вероятно, они правы.

– А вы не боялись приехать сейчас в России в связи с нынешней геополитической ситуацией?

– Может быть, немного. Но когда поразмыслил – понял, что бояться нечего.