На этой встрече эксперты обсуждали тонкости восстановления ценных исторических топонимов на карте города. Специалисты рассказали, как утверждались возвращения исторических названий в советский период. Также эксперты обратили внимание на то, с какими проблемами топонимическая реставрация сталкивается сегодня.

Изменение наименований городских и географических объектов – один из наиболее острых предметов общественного интереса. Заместитель председателя Топонимической комиссии Санкт-Петербурга Ольга Гаазе отметила, что одним из факторов непринятия перемен является миф о необходимости «смены всех документов» в случае переименования улицы.

«Жителей действительно пугает проблема изменения названия улиц с точки зрения переадресации. Но современное российское законодательство говорит, что все документы граждан остаются в силе и даже штамп в паспорте менять не надо. Тем не менее медицинским и образовательным учреждениям приходится делать новую лицензию. Это неудобно. Топонимическая комиссия с этим считается. На заседаниях мы обсуждаем эти проблемы», – поделилась она.

Также Гаазе сказала, что при изменении городских названий Топонимическая комиссия придерживается нескольких критериев. Во-первых, наименование должно быть легкопроизносимым, во-вторых, его должны принять и сами горожане.

«Есть очень много моментов, которые мы должны предусматривать. Вообще, я за то, чтобы проводить социальные опросы. Тогда каждый заинтересованный петербуржец будет иметь возможность выразить свое мнение», – резюмировала заместитель председателя Топонимической комиссии Санкт-Петербурга.

Пики топонимических изменений в XX веке

За последние 100 лет в истории нашей страны было два периода, когда топонимическая реставрация была на подъеме. Это завершающий этап Великой Отечественной войны и «перестройка». Но и в первые послевоенные десятилетия реализовывались некоторые исторические возвращения.

Кандидат исторических наук Алексей Алексеев отметил, что вопрос о восстановлении исторического имени Невского проспекта (в 1918-1944 годах – проспект 25 Октября) обсуждался в Ленинграде еще в середине 1920-х годов. Однако на тот момент сильнее оказались соображения революционной идеологии.

Заместитель председателя Общественного совета при Архивном комитете Санкт-Петербурга Даниил Петров рассказал, что возвращение исторических названий в ходе Великой Отечественной войны было осознанным актом советского руководства, связанным с необходимостью мобилизовать все силы народного патриотизма.

«Это решение было тесно связано с возрождением памяти о других исторических традициях, что отразилось и в открытии православных храмов, и даже в изменении военной формы с возвращением погон. Учреждаются ордена имени великих русских полководцев: Суворова, Кутузова, Александра Невского», – прокомментировал он.

Главным архитектором Ленинграда и по совместительству заместителем председателя Ленгорисполкома был Николай Баранов. Именно он в 1943 году выдвинул идею возвратить ряду ленинградских площадей и улиц их дореволюционные названия. Тогда архитектор написал записку, адресованную секретарю горкома партии Алексею Кузнецову. В ней упоминалось, что многие новые советские наименования не соответствуют красочной истории города.

«Некоторые рекомендации от Николая Баранова были приняты, а некоторые отвергнуты. Какие предложения приняли? Проспект 25 Октября вновь стал Невским проспектом; улица 3-го Июля – Садовой; проспект Красных Командиров вернул имя Измайловский; площадь имени Жертв Революции стала Марсовым полем; проспект Карла Либкнехта – вновь Большим проспектом Петроградской стороны», – рассказал Даниил Петров.

А всего перед окончательным снятием блокады Ленинграда решением Ленгорисполкома от 13 января 1944 года было возвращено 20 исторических названий улиц и площадей. Это решение было одобрено лично Иосифом Сталиным. Также Даниил Петров отметил: «При этом, в отличие от довоенной практики, удаление с карты имен выдающихся личностей не означало переоценку их деятельности. Володарский, Урицкий, Воровский, Плеханов остались в советском «пантеоне». Восстановление названий Казанской, Исаакиевской площадей, Владимирского проспекта не воспринималось как религиозная пропаганда».

«Хочется процитировать стенограмму заседания горкома от 5 января 1944 года. Андрей Жданов сказал: «Насчет Дворцовой площади и Урицкого – подумаем, что больше привилось». На что Алексей Кузнецов ответил: «Надо к прежнему названию вернуться. Ведь дворец остался, не выкинешь». После чего первый секретарь обкома и горкома ВКП(б) сказал: «Давайте», – рассказал Даниил Петров.

Уже непосредственно при освобождении от немецко-фашистских захватчиков в январе 1944 года Слуцка и Красногвардейска Верховный главнокомандующий Иосиф Сталин упомянул в приказе их исторические имена: Павловск и Гатчина. Отличившиеся при этом воинские части получили почетные наименования Павловских и Гатчинских. Такое возвращение было не первым: ранее, в 1943 году, при освобождении от врага вернули исторические имена городам Ставрополь, Бежица, Лиски. А 12 июня 1944 года городу Орджоникидзе Донецкой области вернули название Енакиево.

Эксперт сектора топонимической деятельности Института культурных программ Андрей Рыжков отметил, что некоторые исторические названия в Ленинграде возвращались и во второй половине 1940-х, когда у власти в городе были еще руководители военного времени. Вернулись Невский район, Малая Садовая улица, Владимирская площадь. Даже в рамках кампании, связанной с устранением финских топонимов Карельского перешейка, удалось вернуть на карту некоторые традиционные «морские» названия»: Стирсудден, Транзунд, Бьёркёзунд, Рондо. Эти имена, хотя и шведского происхождения, до сих пор напоминают нам о доблестных баталиях русского флота XVIII века.

Период «оттепели» 1950-1960-годов также нашел отражение в топонимических возвращениях. В 1956-1957 годах на карту Ленинграда возвращаются Выборгский район (с 1952 года Сталинский), Лиговский проспект (с 1954 года Сталинградский), Офицерский переулок на Петроградской стороне. В 1961 году, при очередном расширении городской черты, вновь появляется название Петергофское шоссе, а в 1968 году – площадь Московские Ворота. «Уличные» исторические названия возвращались в этот период и в других городах: в Горьком, в Суздале.

В 1957 году президиум Верховного Совета СССР принял указ «Об упорядочении дела присвоения имен государственных и общественных деятелей краям, областям, районам, а также городам и другим населенным пунктам, предприятиям, колхозам и организациям», запретивший прижизненное топонимическое увековечивание в названиях городов. После этого были возвращены такие имена, как Пермь, Оренбург, Луганск, Рыбинск, Уссурийск, Бердянск. В 1961 году вернули названия Душанбе, Новокузнецк и Цхинвали.

Для периода начала 1960-х годов характерно также широкое общественное обсуждение вопросов топонимики, рассказывает Андрей Рыжков. Одним из ярких примеров общественного интереса стала передача Ленинградского телевидения «Литературный вторник», вышедшая в эфир 4 января 1966 года. Ее участники уделили большое внимание теме топонимики, цитировали много писем граждан, предлагающих вернуть ценные исторические названия. Затем по идеологическим причинам тема топонимической реставрации ушла в тень до середины 1980-х годов.

«В 1940-1980-х годах период, когда руководство страны не обращалось к возвращению исторических названий, занимает менее 20 лет», – обращает внимание Андрей Рыжков.

Современная Россия

Почему стоит продолжать возвращение ценных исторических названий? Основатель проекта «Набат Утраченного» Станислав Савушкин отметил, что возвращение исторических наименований географических и городских объектов – это восстановление культурного наследия. Он напомнил слова академика Дмитрия Лихачева: «Возрождая историко-культурную преемственность в топонимии, мы возвращаем тем самым культурные ценности нашего народа, протягиваем связующие нити от настоящего к прошлому и от прошлого через настоящее к будущему. Возвращение и охрана исторических названий – благородная социальная и культурная задача!»

«Очень часто на смену красочным, тесно связанным с историей города и местности названиям приходили шаблонные, идеологические наименования. Они, во-первых, обезличивают городской ландшафт, так как повторяются во многих городах без всякой связи с их историей. Во-вторых, часто такие улицы названы в честь террористов, как Халтурин, или людей, которые причастны к массовым репрессиям, как Свердлов», – поделился Станислав Савушкин.

В последние годы в различных городах России состоялось успешное возвращение уличных названий: в 2019 году в городе Слободском Кировской области, в 2022 году в Симферополе. Уже в текущем, 2023 году, вернулись Вахромеевский бульвар в Ярославле, Большая Тверская улица и Богоявленская улица в Калязине.

А когда в 2020 году в небольшом городе Тарусе было принято решение о возвращении имен целых 16 улиц в центре города, это распоряжение «продержалось» всего 2 месяца. Затем было отменено. Похожая история произошла и в Петрозаводске, где отменили уже состоявшееся в 2018 году возвращение названия Петербургской улицы участку улицы Фридриха Энгельса.

«В целом можно проследить такую закономерность. Если проводится последовательная разъяснительная работа и по поводу ценности конкретного исторического названия, и по поводу ненужности «замены документов», граждане воспринимают возвращение названия улиц спокойно и адекватно. Если же принятое решение остается «на самотек», могут возникнуть различные эксцессы. Определенную роль в восприятии может играть и количество одновременно возвращаемых названий; оптимальным числом, возможно, являются два-три наименования за раз. Но очевидно, что в современной России возвращение исторических названий не является табу», – подытожил Станислав Савушкин.

Последнее топонимическое возвращение в Санкт-Петербурге состоялось в 2021 году. Тогда улице Книпович, носившей это название с 1976 года, вернули историческое имя Смоляная. Она расположена в Невском районе, проходит от проспекта Обуховской Обороны до Глухоозерского шоссе. Смоляная улица была известна с 1871 года. Она входит в топонимический ансамбль Стеклянного городка (Глазурная, Стеклянная, Фаянсовая улицы).