Осень была тёплой, кустарник ещё не сбросил листву и лопухи стояли, как в июле, почти в человеческий рост. Семёныч, старейший работник Смоленского кладбища, оставил тачку с лопатой на дорожке и, сверкая начищенной до блеска медалью на груди, начал пробираться к заросшим могилам. Семёныч очень гордился медалью «Ветеран труда», купленной, по утверждению злопыхателей, на Удельнинском блошином рынке.

Фифа, новая начальница, распорядилась выяснить, откуда на углу Троицкой и Миклашевской дорожек появился дурной запах, на который уже несколько дней жалуются посетители. Известно откуда, сдохла одна из кладбищенских бездомных собак, скорее всего, пропавший неделю назад лохматый пёс по кличке Шарик. Искать место долго не пришлось, целая стая жирных ворон кружила над покосившимися крестами, громко ругаясь между собой. Зрение у Семёныча в последнее время сдало, поэтому он не сразу понял, что именно лежит в узком проходе между заросшими надгробьями, прикрытое ветками. А когда понял, сплюнул и пошёл докладывать Фифе, что не Шарик сдох, а мужик нерусский.

Раздавшийся в семь утра телефонный звонок не застал главного внештатного консультанта МВД по особо важным преступлениям Ивана Дмитриевича Путилина в постели. Он уже успел вернуться с пробежки, сделать комплекс силовой гимнастики, принять душ и нажать кнопку на кофемашине. Но само время звонка из генеральского кабинета на Суворовском проспекте говорило о многом.

– Иван Дмитриевич, – голос личной секретарши генерала был сух и официален, – Андрей Кузьмич просит вас срочно приехать.

Путилин мысленно перебрал свои расследования за последние месяцы, но пришёл к выводу, что нигде не наследил. Значит, вызывают не к начальству на ковёр, главный консультант понадобился по делу…

Закончив читать протокол вскрытия, Путилин вопросительно посмотрел на эксперта. Они давно были знакомы и понимали друг друга без слов.

– То, что не вошло в протокол, – сказал эксперт. – Для своих шестидесяти трёх потерпевший очень хорошо сохранился. Прекрасно развиты мышцы ног.

– Бегун?

– Вероятно, скорее всего, длинные дистанции. И ещё у него на груди вытравленное клеймо.

Брови Путилина удивлённо поползли вверх.

– Да, – усмехнулся эксперт, – я сам сначала удивился, потом вспомнил, что в некоторых африканских странах клеймят заключённых.

– Что там было, удалось разобрать?

Эксперт протянул Путилину бумажку с рисунком.

Из морга Путилин заехал домой, поработал на компьютере, переоделся, наложил грим и вызвал такси. Водитель не хотел везти подозрительного бородатого клиента в грязной куртке, с синяком под глазом, пока тот не оплатил вперёд по двойному тарифу.

По дороге Путилин мысленно перебрал известные ему факты. Убит дипломат одной из африканских стран. Какой именно страны, держится в секрете, на раскрытие которого Путилин потратил четыре с половиной минуты, отсканировав рисунок эксперта и набрав в поисковике текст с клейма. Смерть наступила в результате перелома шейных позвонков. Тело нашли на Смоленском кладбище, где оно пролежало не меньше недели. Точное место, где произошла трагедия, установить не удалось, убийца перенёс тело и прикрыл ветками.

Вопрос: что делал африканский дипломат на православном кладбище?

Федералы отрабатывают шпионскую версию, розыск – ограбление. Преступник снял с руки дипломата перстень с крупным сапфиром…

Семёныч недовольно покосился на подсевшего на скамейку мужика в грязной куртке с надорванным рукавом, нечёсаной кустистой бородой и фингалом под глазом. Что ему нужно, этому бродяге? Денег будет просить? Но подошедший достал из брезентового рюкзачка две банки пива и сказал, что давно мечтал выпить с настоящим ветераном труда. Семёныч от угощения отказываться не стал. Разговорились, старейший кладбищенский работник поведал бородатому новость про убитого негра. Мужик слушал с интересом, ахал и крутил головой. Давно уже у Семёныча не было такого благодарного слушателя. Ветеран разошёлся, травил одну байку за другой. Особенно нового приятеля заинтересовала загадочная история о могиле молодой девушки, на которой уже десять лет по утрам появляются свежие цветы, хотя никто никогда не видел, чтобы эти цветы приносила живая душа.

– Без святой блаженной Ксении не обошлось, – авторитетно заявил Семёныч, перекрестился и собрался рассказать о покойнике, восстающем из могилы каждые двенадцать лет, но на крыльцо вышла Фифа и очень укоризненно посмотрела. Семёныч вздохнул и пошёл работать. А приятель отправился смотреть могилу, на которой появляются цветы.

Следующий день Путилин начал с запроса в адресную службу, потом поехал в Российскую национальную библиотеку на углу Невского и Садовой, где заказал подшивки газеты «Советский спорт» за июль восьмидесятого года и книжку «Обряды и традиции народов Африки». Получив ответ из адресной службы, поехал на Васильевский остров, где в старой коммунальной квартире за двумя чашками чая с вареньем получил ответы на свои вопросы. Пожилая хозяйка была очарована обходительным гостем, интересующимся событиями её молодости, и огорчилась, что визит так быстро закончился.

Выйдя из квартиры, Путилин позвонил на Суворовский проспект и попросил сделать срочный запрос в архив Министерства обороны. Ответ из министерства пришёл в начале десятого вечера. Прочитав текст, Путилин надел чёрный, свободного покроя костюм, положил в карман браунинг, подарок бельгийского коллеги, и отправился на Смоленское кладбище.

Ночь выдалась тёмная, небо застилали тучи, хорошо, что дождь не шёл. Путилин устроился за надгробием метрах в десяти от могилы, на которой появляются цветы. Рискованно близко, но дальше бессмысленно, ничего не будет видно. «Жалко, прибор ночного видения не взял», – запоздало подумал Путилин и превратился в слух.

Прошло около двух часов, Путилин уже начал подмерзать, когда почувствовал сзади чьё-то присутствие. Рука скользнула в карман с браунингом. Поздно, острое лезвие, царапнув кожу, застыло у горла консультанта.

– Что ты здесь вынюхиваешь? – спросил тихий голос.

– Браво, полковник, – спокойно ответил Путилин, – вы не потеряли форму, я не слышал, как вы подошли.

– Ты мне зубы не заговаривай! Откуда знаешь моё звание?

– Я много про вас знаю, Николай Иванович…

Двое мужчин, мирно беседующих на лавочке на одной из дорожек Смоленского кладбища, вряд ли бы привлекли внимание случайных прохожих. Только время беседы – три часа ночи, было необычным.

– Как ты узнал, – спросил старший мужчина, – кто этот… – он на мгновение запнулся, – дипломат?

– По архивным фотографиям газеты «Советский спорт», – ответил младший.

– Не понял?

Путилин улыбнулся.

– Да я и сам не сразу понял, Николай Иванович, просто мне показалось странным, что тело обнаружили недалеко от загадочной могилы, на которой цветы появляются. Не верю я в совпадения.

– И?

– На могильном камне дата смерти Наташи Макаровой – сентябрь восьмидесятого года, а что у нас было в июле восьмидесятого?

– Московская Олимпиада. Там Наташка с этим гадом и познакомилась.

– Вот и я предположил, что дипломат приехал проведать могилу.

– Не проведать, а свой гнусный обряд провести.

– Не будем, товарищ полковник, людей иной культуры осуждать. Нам их сложно понять.

– Это тебе сложно. А я знаешь, сколько этих… – полковник снова запнулся, – людей через прицел автомата видел?

– В прошлом, – продолжил Путилин, – погибший был спортсменом, бегал на длинные дистанции, я предположил, что он мог попасть на Олимпиаду в составе национальной сборной. И нашёл его в «Спорте» на фото участников финального забега на десять километров. С трудом, но узнал.

– Я тоже с трудом узнал. До этого только молодым видел, на фотографии, которую мне Наташкина сестра дала. А на меня ты как вышел?

– Ну это уже проще. У кого был мотив убить дипломата? У бывшего парня Наташи Макаровой. Разыскал сестру погибшей, она мне рассказала и про вас, и про то, что Наташа не выпала из окна, а выбросилась.

– Не смогла позор пережить, что от… чернокожего забеременела. Боялась, что ребёнок чёрный родится, с абортами тогда непросто было. А этот гад её бросил, уехал и пропал.

– Не бросил, он когда домой вернулся, у них очередной переворот произошёл. Его арестовали, отсидел восемь лет. Потом бежал, примкнул к партизанам. После победы занялся политикой, высшее образование получил, докторскую степень. Всё время в Россию рвался, но мы дипломатические отношения только два года назад восстановили. Вот тогда он и приехал, уже дипломатом. Навёл справки, не сразу, но разыскал могилу.

– Я не знал, – задумчиво сказал полковник. – Всё равно, он в её смерти виноват. Окрутил девчонку, она же по-настоящему в него влюбилась, потом опомнилась, да поздно было. Я в это время в Афгане духов мочил. А когда вернулся, всё и узнал. Слово себе дал: найду и убью. В девяностых демобилизовался, ещё майором, подписал контракт с частной компанией в Африке. Всё этого… дипломата искал. В двенадцатом вышел в отставку, уже полковником, вернулся домой.

– А почему вы цветы по ночам приносите?

– Тебе сколько, тридцать пять? Восемь?

– Сорок один.

– А мне шестьдесят три. Бессонница у меня, кошмары снятся. А как цветы Наташке отнесу, после этого сплю до обеда, без сновидений. Ты мне лучше скажи, как ты догадался, что он тут обряд хотел провести?

– Книжку одну прочитал и факты сопоставил. Днём здесь чернокожий посетитель не мог остаться незамеченным, а никто его не видел. Значит, пришёл ночью. Неделю назад было новолуние, самое время для обрядов. Ну и перстень у него был с голубым сапфиром, любимым камнем африканских шаманов. А вы как про обряд поняли?

Полковник зло сплюнул.

– Видел я эти пляски с бубнами вживую. Они так души умерших вызывают, чтобы себе служить заставить. У меня даже в голове помутилось, подумал: «Ах ты сволочь, довёл девчонку до смерти, теперь и после смерти потревожить хочешь!»

– Нет, Николай Иванович, тут вы ошиблись. Он проститься пришёл, это был обряд поминовения, прощания с душой умершего…

В кабинете на Суворовском проспекте повисла грозная тишина. Генерал побагровел, приподнялся в кресле, бессильно рухнул обратно и рванул узел галстука на шее.

– Ты почему один пошёл? Почему группу захвата не вызвал?

Путилин спокойно выдержал начальственный гнев.

– Андрей Кузьмич, во-первых, он профессионал, он бы группу захвата за километр почувствовал. Во-вторых, мы знаем, кто он, у меня на телефоне записано признание в убийстве, а поймать – дело техники. Куда он денется?

– Перстень давай, – сказал генерал, успокаиваясь.

Покрутив в руках золотое кольцо с большим синим камнем, генерал бросил его в ящик стола и сказал уже нормальным тоном:

– Вот за перстень тебе спасибо. Это у них какая-то национальная реликвия. Посольство не столько убийцу просило найти, сколько этот чёртов перстень. Есть у тебя мысли, где нам вояку искать?

– Ни малейших…

На самом деле главный консультант знал, где искать. Ночью, прощаясь, полковник крепко пожал Путилину руку и сказал:

– Спасибо тебе, сыщик.

– За что? – удивился Путилин.

– За то, что нашёл меня и выбора не оставил. Меня ведь давно ребята обратно в Африку зовут, молодёжь натаскивать. А я всё откладывал, мирная жизнь, она затягивает. А теперь куда деваться? Признание моё у тебя не залежится, так что уже сегодня меня в стране не будет.

Он достал из кармана что-то завёрнутое в платок.

– Перстень тоже забирай. Ни к чему он мне, не стоит такую вещь через границы тащить…

Путилин знал, где искать полковника, и знал, что не расскажет об этом генералу. Потому что рассудить эту запутанную жизненную историю, начавшуюся более сорока лет назад, не в состоянии уголовный суд. Здесь нужен суд другого, гораздо более высокого ранга.

ОБ АВТОРЕ:

Сергей Леонтьев родился в Свердловске, окончил медицинский институт, доктор медицинских наук, профессор, автор более 150 научных работ. Автор импринта «Новый русский детектив от Антона Чижа». Автор трилогии «Язва», «Взрыв», «Радиация». Живет в Екатеринбурге.