А также о вызовах, достижениях и итогах первого года его руководства главным региональным институтом инновационного развития.

– Олег Евгеньевич, какую основную задачу перед собой вы ставили год назад, после назначения вас директором «Технопарка Санкт-Петербурга»?

– Первые полгода – девять месяцев мы работали в режиме антикризисного управления. Кризис был не финансовый, не было предбанкротного состояния или большой кредиторской задолженности. Кризис был управленческий. И формировался этот кризис на протяжении последних нескольких лет. Год назад вместе с прежним руководителем «Технопарка» ушли сразу же человек 15 руководящего состава, по сути – все. При этом работа не остановилась, и мы смогли оперативно найти им замену, причем в гораздо меньшем количестве. Численность руководящего и административного персонала «Технопарка», как оказалось, была избыточной.

Кроме того, в связи с мобилизацией часть инженеров и технических специалистов релоцировались в другие страны. Я не могу их осуждать, у каждого свое видение и свои решения. Четыре подразделения мы выстраивали с нуля – практически заново набирали сотрудников в три инжиниринговых центра и центр кластерного развития, на 80 процентов поменяли административный персонал, так как не все смогли адаптироваться к новым требованиям работы на результат. Во многом благодаря этому уровень достижения ключевых показателей эффективности по итогам девяти месяцев этого года достиг 97 процентов.

Моя задача была сохранить то, что есть, и наполнить эти подразделения новыми смыслами, новым содержанием, дать новый импульс к развитию.

Пришлось решать и многолетнюю проблему с зарплатами – каждый год в первые три-четыре месяца сотрудникам ее просто не выплачивали, ждали денег из бюджета. Комитет по промышленной политике, который курирует «Технопарк», пошел нам навстречу и разрешил часть субсидии, оставшейся на конец прошлого года, использовать для выплаты заработных плат в начале нынешнего года. По словам сотрудников, которые работают здесь долгое время, они впервые за последние шесть-семь лет получили зарплату в начале года. 

Сложная ситуация была во взаимодействии с ключевыми контрагентами, с реализацией крупных проектов. На момент моего прихода с небольшой командой часть договоров на десятки миллионов рублей уже были просрочены. Нам удалось решить и эти вопросы: часть неактуальных проектов мы закрыли. В частности, приостановили российско-финский проект «Парк живых систем», из которого на тот момент Евросоюз и Финляндия де-факто уже вышли и прекратили финансирование.

– Как мобилизация отразилась на резидентах «Технопарка»? 

– Не секрет, что айтишники релоцировались. А наши резиденты – 75-80 процентов – это именно они. Структура осталась такой же, как и год назад. На место уехавших пришли новые, которые занимаются разработкой продуктов, связанных именно с промышленностью. У нас нет задачи развивать маркетплейсы. Мы специализируемся на решении прикладных, промышленных и научно-технологических задач. Все, что связано с искусственным интеллектом.

– Что нового появилось за год?

– Появились у нас и новые «железные проекты»: разработка радиоэлектронных изделий либо электротехнического оборудования. У резидентов есть доступ к возможностям и инновационным технологиям «Технопарка». Здесь они могут реализовать проект по полному циклу – от идеи до ее воплощения.

В наших региональных инжиниринговых центрах трудятся специалисты высочайшего класса, работающие с уникальным оборудованием. Например, команда Центра прототипирования создала свой собственный 3D-принтер. Именно на нем удалось напечатать сложнейшие детали для образца промышленного экзоскелета, представленного премьер-министру России Михаилу Мишустину в Норильске летом этого года.

Сегодня мы закрываем практически все направления в микроэлектронике, радиоэлектронном приборостроении. На базе нашего регионального инжинирингового центра радиоэлектронного приборостроения заработал распределенный дизайн-центр. Это новая бизнес-модель для решения задач в сфере микроэлектроники, импортозамещения. Центр действует по принципу единого окна для организации работы всех участников рынка радиоэлектронного приборостроения, которые становятся партнерами «Технопарка» и участвуют в его проектах.

Более того, «Технопарк» совместно с компанией «ЗАСЛОН» запустил первое на Северо-Западе мелкосерийное производство сверхвысокочастотных монолитных интегральных схем для рынка телекоммуникационной электронной аппаратуры. Так мы решаем важнейшую государственную задачу по импортозамещению очень востребованной продукции.

– «Технопарк Санкт-Петербурга» получил статус системообразующей организации Петербурга. Что это вам даёт? 

– Для нас это в первую очередь определенное признание. Мы теперь на одном уровне с такими гигантами, как Адмиралтейские верфи, «Силовые машины». Они формируют свои системы, связанные с энергомашиностроением, судостроением. А мы являемся ключевым элементом инновационной экосистемы города.

 – Уже видны направления, по которым будет развиваться «Технопарк»?

– В октябре этого года мы приняли и утвердили на совете директоров концепцию развития «Технопарка» до 2030 года. Это первый документ стратегического планирования в истории нашей организации. Сама концепция синхронизирована с Концепцией технологического развития Российской Федерации, которая вышла в этом году, и Стратегией социально-экономического развития Санкт-Петербурга. 

На горизонте ближайших семи лет мы себя позиционируем не просто коммерческой организацией, которая пытается заработать деньги, а региональным институтом инновационного развития города, который решает государственные задачи в сфере технологического развития. Миссию «Технопарка» я вижу как раз в решении серьезных государственных и городских задач. Это развитие инноваций, высокотехнологичных производств, обеспечение технологического суверенитета, а также лекарственной и продовольственной безопасности. 

– Продовольственной?!

– Да, наши возможности и потенциал могут решать и задачи для пищевой промышленности. У нас есть химическая лаборатория, которой по силам заниматься синтезом химических соединений, используемых в качестве пищевых добавок и ингредиентов, которые в основном импортировались.

– На прошлой неделе в «Технопарке» открылся Демонстрационный полигон российских вендоров. Что это?

– Основная идеология этого проекта – в импортозамещении программного обеспечения. Многие до сих пор пользуются иностранным софтом, начиная с операционных систем и заканчивая узкопрофессиональными программами.

Мы собрали на одной площадке продукты российских разработчиков программного обеспечения по разным направлениям, чтобы любой IT-директор мог прийти и оценить, что есть на рынке отечественного. Многие просто не знают, что есть российские аналоги и в сфере информационной безопасности, и наши операционные системы, и офисные пакеты. А у нас все это можно протестировать в одном месте: покликать мышкой, посмотреть, как выглядит интерфейс, какие есть возможности, опции.

– Много разработчиков уже готовы выставлять свои продукты?

– 32 вендора, и не только из Петербурга. Своих резидентов мы туда тоже пригласили. Линейка продуктов достаточно большая. Этот проект для нас не то чтобы социальный, но он не монетизируется – для участников в нем все бесплатно.

– Что дает статус резидента «Технопарка Санкт-Петербурга» стартапам?

– Мы не берем в резиденты проекты просто с идеей. К нам приходят уже с прототипом, который наши эксперты оценивают с точки зрения рыночной ценности, нужен ли он кому-то и зачем. А затем принимается решение, брать ли проект в резидентуру бизнес-инкубатора. Зачем идут? Разработчики понимают, как сделать, из чего сделать. А вот как это вывести на рынок – для них уже сложно. Мы помогаем протестировать рынок, создать финансовую модель, получить обратную связь от нашей партнерской сети. У нас 200 партнеров и менторов, которые могут дать обратную связь по каждому продукту, в каждой отрасли. Это и вузы, и крупнейшие компании, и госкорпорации.

Если проект жизнеспособный, то на протяжении трех лет с резидентами работают, по сути, в «ручном» режиме. Когда продукт становится коммерчески привлекательным, его выводят на рынок, и компания уже работает в рынке без нас.

– Только ли стартапам помогаете?

– Не только стартапам, но и более зрелым компаниям. Как региональный оператор Агентства по технологическому развитию мы реализуем программу стимулирования разработки конструкторской документации для критически важных промышленных комплектующих изделий в рамках импортозамещения: помогаем компаниям, которые подходят под условия субсидирования, получить гранты.

Эта мера государственной поддержки оказалась очень востребованной. Начиная с 2022 года в России реализуется более 160 проектов на общую сумму более 6,5 миллиарда рублей. И именно Санкт-Петербург стал одним из лидеров по активности взаимодействия с Агентством по технологическому развитию, в том числе благодаря усилиям «Технопарка».

«Технопарк Санкт-Петербурга» сегодня – это единая структура, и концептуально это институт инновационного развития, у которого есть много разных возможностей: и бизнес-инкубатор, и радиоэлектроника, и малотоннажная химия. Наша задача – объединить под вывеской «Технопарк Санкт-Петербурга» все, что у нас есть, и позиционироваться как целостная структура с широким спектром возможностей для решения самых сложных технологических задач и для помощи в развитии инновационных проектов.