Эта техника живописи – энкаустика – была разработана в Древнем Египте и особое распространение получила в античные времена. К примеру, подобными фресками были украшены знаменитые Помпеи. А вот для Петербурга (и для России) использование энкаустики для масштабного оформления интерьеров – случай единственный и небывалый: таких монументальных произведений больше нигде нет.

ОСОБОЕ ПРИГЛАШЕНИЕ

Правда, увидеть эти фрески может далеко не каждый – они украшают стены двух обширных рекреационных залов и потолок столовой Технической академии Росатома. Это режимный объект, и сходить туда, как в музей, невозможно. Но для студентов Санкт-Петербургской государственной художественно-промышленной академии им. А. Л. Штиглица теперь сделано исключение. «Петербургский дневник» тоже оказался на первой «режимной» экскурсии.

И все это благодаря инициативе исследователя архитектуры, краеведа и инженера Станислава Словицкого, который во время возведения этого здания (в начале 80-х годов прошлого века) работал здесь… заместителем директора по капитальному строительству.

«Я считаю своим долгом сделать так, чтобы будущие художники и дизайнеры могли воочию увидеть, какие чудеса с восприятием живописи творит энкаустика, – подчеркивает в беседе с «Петербургским дневником» Станислав Словицкий. – А заодно бы изучили уникальный опыт выдающихся ленинградских мастеров, которые были выпускниками этого же вуза».

Речь прежде всего идет об архитекторе Юрии Волкове, который известен смелыми идеями и неожиданными творческими решениями. Именно он и предложил использовать энкаустику для оформления интерьеров только что возведенной Технической академии, которая тогда называлась Центральным институтом повышения квалификации руководящих работников Министерства среднего машиностроения (так в те годы завуалированно именовалось Министерство по атомной энергетике). А непосредственно сами фрески выполнили художники Василий Гусаров и Валентин Леканов.

ГОД ЗА ДВА

И это при том, что в то время в нашей стране не было ни одного специалиста, который бы владел такой техникой живописи. Но в атомном министерстве дали добро на художественный эксперимент. Поэтому художникам пришлось не только чуть ли не сутками сидеть в Эрмитаже (где представлены подобные экспонаты из Египта – так называемые Фаюмские портреты), но и даже отправиться в Италию – изучать сохранившиеся фрески в Помпеях.

Немало времени ушло и на утверждение эскизов: на стенах должны были быть запечатлены не только знаковые виды города на Неве, но и портреты выдающихся зодчих. И, как ни странно, больше всего копий было сломано как раз при выборе кандидатов, достойных увековечивания.

«Утверждение происходило практически во всех министерских инстанциях. Даже первый отдел нашего института участвовал в этом, – вспоминает Станислав Словицкий. – На все про все ушел примерно год – столько же, кстати, сколько создавались сами фрески».

ГОРЕЛКА, МРАМОР И КОЛДОВСТВО

В процессе художественной работы пришлось решить еще одну, в прямом смысле тяжелую, проблему – подобрать материал для подложки росписей. Ведь по проекту Юрия Волкова они должны были быть выполнены на масштабных панно, составленных из фрагментов шести видов мрамора с разными цветовыми оттенками!

«Я примерно шесть месяцев потратил на то, чтобы объехать все мраморные карьеры и заводы по камнеобработке, существовавшие в Союзе, – говорит Станислав Словицкий. – И образцы камней привозил сюда. А это большой труд».

Кроме того, выяснилось, что еще и не каждый вид мрамора подходит для нанесения восковых красок: то у них «затухает» цвет, то они не «цепляются» за камень. И то сказать – сама по себе энкаустика схожа с колдовством.

Если описать в двух словах, то технология заключается в следующем. Сначала воск смешивается с различными пигментами, и из полученной массы делают «колбаски» разных цветов. Затем от них отламывают небольшие кусочки и укладывают на горизонтально расположенные фрагменты мрамора (толщиной около 2,5 сантиметра), которые снизу подогреваются газовой горелкой. Кусочки «колбасок» тают, и художники с помощью мягких кисточек начинают колдовать.

Причем для создания объемного рисунка «растаявшие» краски порой приходится наносить в несколько слоев. Поэтому малейшая ошибка ведет к непоправимым результатам – рисунок нужно соскабливать и смывать.

«Эта филигранная работа требует не только безграничного таланта, но и титанических усилий, – отмечает Станислав Словицкий. – У меня до сих пор перед глазами стоит картина: над разложенными прямо на полу панно из мрамора склонились художники, в одной руке у них строительные фены, а в другой – кисточки».

ПРЕОБРАЖЕНИЕ ПРОСТРАНСТВА

Но результат работы оказался поистине впечатляющим: от росписей, поражающих объемным изображением и красками, буквально не отвести глаз. Правда, по окончании работ фрески оказались «засекреченными»: интерьеры режимных предприятий в советское время снимать было запрещено.

«Но кто-то из художников все же из-под полы умудрился сфотографировать уникальную роспись. А потом эти снимки появились в одном из ленинградских изданий, – рассказывает Станислав Словицкий. – После этого у нас у всех были очень крупные неприятности».

Но главное – появился и опыт. Тем более что Василий Гусаров и Валентин Леканов стали преподавать технику энкаустики в Мухинском училище (ныне – Академия им. А. Л. Штиглица): они по очереди возглавляли кафедру монументально-декоративной живописи. Они оба уже ушли в мир иной, но остались их ученики, которые продолжили начатое.

«Я очень рад, что наши студенты получат возможность ознакомиться с этими уникальными художественными работами, которые уже можно считать современной классикой, – признался присутствовавший на экскурсии доцент кафедры монументально-декоративной живописи Академии им. А. Л. Штиглица Александр Демидов. – Мы же для чего ходим в музеи? Именно для этого. Тем более что у нас в академии ребята занимаются энкаустикой, так сказать, в камерном масштабе. А тут они увидят и поймут, как работать с пространством».