«Петербургский дневник» и «Писательская академия Антона Чижа» этой осенью вновь запускают полюбившийся многим проект «Детектив по пятницам». Рассказы талантливых авторов снова озвучат не менее талантливые актеры. Ксения Назарова – актриса театра и кино, уже не в первый раз принимает в нем участие. О том, почему актерам важно принимать участие в литературных проектах, и о любимых книгах она рассказала «Петербургскому дневнику».

– Ксения, что вас привело в актерскую профессию?

– Ну, рассказывать про то, что я плохо учила физику, наверное, не имеет смысла. Так просто сложилось. Мои родители меня с детства вели к этому. Но скорее для общего развития. Не серьезно. И когда я маме сказала, что пойду в театральное, она удивилась и спросила: «Как так? Я не понимаю». Я говорю: «Мам, так а я всю жизнь этим занимаюсь. Вот я в мюзик-холле детском была, потом в детском театре». Он, кстати, до сих пор существует, называется «ТюТ» при Дворце творчества юных. Великолепный театр детский, где ребята не только актеры, но они еще параллельно осваивают театральную профессию. Мальчики – мастера сцены, звукорежиссеры, осветители, девчонки – конечно, гримеры, костюмеры. Удивительный, очень хороший театр, и замечательные там постановки и педагоги. А потом у меня еще была киношкола. И куда идти уже было потом? Не могла я уже пойти в другую профессию. Так что, можно сказать, это заслуга родителей. Причем они у меня не имеют никакого отношения к театру как к профессии. Просто они со студенческих лет на день рождения, например, писали друг другу стихи. И у нас такая творческая семья. Но в профессии – нет, никто дальше этого не пошел. Ни в кино, ни в театр.

– Я правильно понимаю, что ваш мастер – Владимир Викторович Петров сыграл важную роль в становлении вас как актрисы?

– Я могу сказать, что я хотела только к нему. И я попала к Петрову. Недавно к его столетию выпустили книгу, и я даже немного в ней поучаствовала – написала небольшую историю про мастера. Так вот, я упорно к нему старалась поступить. Я не хотела ни к кому другому. Несмотря на то что, конечно, как все студенты, я поступала ко всем параллельно, но вот у меня какой-то был, не знаю, как у ослика морковка: мне надо к Владимиру Викторовичу.

– А почему именно к Петрову?

– Я не знаю, почему тогда хотела. И, наверное, не смогу вспомнить толком свои чувства, но точно знаю, когда вот я выпустилась – и вам подтвердят все, – что «петровцев» сразу видно. Нас взращивали. Нас не учили. Может быть, это для жизни, наверное, не очень хорошо, но нас не учили кусаться. Нас не учили пробивать себе какими-то некрасивыми способами место под солнцем. Нас растили, как розы в саду, поливали. Это какое-то благородство, достоинство, привитое нашим мастером. Нас оценивали исключительно по работе, как ты себя проявляешь в профессии, как ты говоришь. Это достойно уважения. А все остальное – нет.

– Вы начинали как театральная актриса, а сейчас снимаетесь в кино и сериалах. Правильно ли я понимаю, что вы ушли из театра?

– Не то чтобы совсем ушла, я скорее перешла на вольные хлеба, потому что репертуарный театр занимает очень много времени и очень сложно договариваться, когда проходят съемки. Есть некий конфликт интересов в данном случае. Поэтому мой выбор – антреприза. Я сейчас немножечко репетирую уже новый спектакль, но у меня есть большая идея, большая задумка. Но пока это только где-то на уровне космоса находится. Но я планирую ее осуществить.

– Вы принимали участие в киноальманахе «Арт и Факт», который рассказывает о легендарных картинах великих русских живописцев XIX века. Как вам работалось в этом проекте? Чем он был интересен?

– Мне кажется, что у нас очень мало рассказывается о культуре именно понятным, современным языком. А у детей же сейчас другое немножко мышление. И я думаю, такой проект очень здорово помогает с ними говорить о культуре. Там замечательный режиссер Олег Гусев, который очень хорошо чувствует современное настроение. Если вы посмотрите этот проект, то вы поймете, что он заинтересовывает, он не пахнет нафталином. Еще, я думаю, неотъемлемая часть понимания искусства, когда тебе показывают не только само произведение искусства, но и рассказывают еще некую историю художника, некую историю автора, и тогда в совокупности ты начинаешь понимать, что он имел в виду. А отделять, мне кажется, – это очень неправильно. Ведь тогда ты будешь воспринимать произведение искусства только через призму своего мироощущения. Правильно? А если ты знаешь историю, то для тебя открывается целый мир.

– Вы петербурженка – есть ли места в городе, где вы ищете вдохновение?

– Это звучит очень туристически, наверное, но у меня есть любимый пятачок. Это канал Грибоедова, Казанский собор, Дом книги и Спас на Крови. Вот это место силы какое-то для меня. Не знаю, с чем это связано.

Но вообще, я могу сказать по поводу архитектуры. Мы, жители Петербурга, конечно, избалованы архитектурой, искусством. И когда нас пытаются где-то восхитить в других местах и удивить, мы так немножко снисходительно к этому относимся, и мы воспринимаем тот удивительный мир, в котором живем, уже как должное. А еще я думаю, что Петербург настолько самодостаточный город, что, если из него убрать жителей, он будет жить сам.

– Вы в прошлом году уже озвучивали рассказ Юлии Аслановой «Экспонат» в нашем проекте «Детектив по пятницам». Почему в этот раз решили принять участие снова? И что вам как актрисе дает участие в подобных проектах?

– Это вообще очень интересно, потому что мы открываем новое. Я помню период пандемии. Это же началось, когда все сидели, не знали, что делать, особенно актеры. И вдруг артисты массово начали читать произведения искусства. Понятно, что первое, за что ты хватался, это классика была. А дальше стали знакомить с современными авторами. И это было так интересно. Вдруг начинаешь открывать новый мир. Это, конечно, грубовато прозвучит, но актер тут – как рупор. И у меня уже потом даже подписчики в соцсетях спрашивали, кого еще я буду читать, чем дело закончится. Но я им, конечно, не рассказывала, а отправляла читать на сайте текст.

И еще, когда ты начинаешь вот эти новые новые миры открывать для себя, ты еще как актер можешь этим делиться, и получается, что ты – такой мостик от автора к читателю, потому что ты это через себя пропустил, ты это нафантазировал.

– А просто сами любите читать? И что?

– Вот у Брэдбери есть про август, что его надо цедить, как грушевый ликер. Мне кажется, что точно так же можно сказать про книги. Это удовольствие. А еще я недавно думала: что такое книга, по большому счету? Это бумага, на которой нарисованы какие-то закорючки. И вдруг, когда ты начинаешь читать эти закорючки, у тебя включается фантазия и ты погружаешься в какой-то мир, происходит волшебство, и тебя отсюда переносят в другую историю. И мало того, «над вымыслом слезами обольюсь», ты начинаешь сопереживать героям. И мне как актрисе это близко. А еще я немножечко такая – верю в единорогов, и меня привлекает, конечно, фантастика и что-то такое невероятное. Но не просто фантастика, а со смыслом. Поэтому я люблю Рэя Брэдбери. Конечно, очень люблю «451 градус по Фаренгейту». Это одна из любимых моих книг.

– Что-то интересное читаете сейчас?

– Мой друг режиссер Коля Дружко как-то мне посоветовал Маркеса «Любовь во время чумы». И вот сейчас я читаю это произведение. И вот именно, как грушевый ликер, потому что слог невероятный и не хочется торопиться.

– То есть рекомендовали бы Маркеса читателям «Петербургского дневника?

– Да, Маркеса тоже. А еще, если говорить вообще о подростках, я недавно вспоминала, какие книги на меня произвели впечатление в подростковом возрасте, и вспомнила две книги. Одна из них «Убить пересмешника» Харпер Ли, а вторая, как ни странно, «Над пропастью во ржи». Почему – как ни странно? Потому что очень часто уже пичкают всех этой книгой. А вот «Убить пересмешника» как-то обходят стороной. И это может быть как раз открытием для ребенка, поскольку это не школьная программа. А «Над пропастью во ржи» – я окончила английскую школу и читала в оригинале. И, конечно, это несравнимые ощущения, когда ты читаешь в оригинале и когда перевод. Потому что перевод – это опять же уже немножечко переработанная история.