Именно Петр Симон Паллас дал, как теперь сказали бы, комплексную экспертную оценку природных и климатических условий этих мест. А главное – определил целебные свойства местных минеральных вод.

МАСШТАБНЫЕ ИНТЕРЕСЫ

Мнение Палласа обладало весомостью не только в научном мире. Ведь в Россию этого дотошного и неугомонного немца (который уже в 22 года был членом Лондонской и Римской академий) пригласила сама Екатерина II. И она не ошиблась в своем выборе.

Круг профессиональных интересов Петра Симона поражает воображение: от этнографии и ботаники до геологии и лингвистики. Ученый даже издал – причем в соавторстве с самой императрицей – словарь сравнительного языкознания. Но все же главным его коньком была география.

«Правильнее будет даже сказать – ботаническая география, – подчеркивает доктор биологических наук, ведущий научный сотрудник Ботанического института имени В. Л. Комарова Андрей Сытин. – По сути, он создал научные основы этой дисциплины в России. Но самое важное, что Паллас первым показал стране, какими богатствами природного мира она обладает».

С научными экспедициями ученый объехал практически всю империю, тщательно описывая и изучая не только растения и животных, но и ландшафты. Причем в оценке увиденного использовал еще и экологический подход: определял, как и чем живет тот или иной регион. Результаты «ревизии» страны уложились в пять весьма объемных томов, которые все образованные россияне того времени считали своим долгом иметь в личных библиотеках.

«Паллас даже издавал научный журнал, где, в частности, поднимал вопрос о перспективах мореплавания в Северном Ледовитом океане, – замечает Андрей Сытин. – Можно сказать, что он развернулся именно в России. Его научные идеи как бы создавало само пространство необъятной страны».

СОЛДАТ УЧЕНОГО НЕ ОБМАНЕТ

Однако в северных предгорьях Кавказа ученый оказался во многом благодаря, что называется, чисто личным интересам. К тому времени ему уже было за пятьдесят, и он так устал от перепадов «непростого» русского климата, что обратился к Екатерине II с просьбой разрешить ему поселиться где-нибудь на юге империи. И заодно пояснил, что самостоятельно оплатит поездку и продолжит работать для Академии наук.

И в феврале 1793 года Петр Симон вместе с женой и дочерью-подростком покинули столицу. Также их спутником был художник-натуралист Христиан Гейслер.

В самом начале этой поездки Палласа поджидала неприятность: он провалился под лед при пересечении одной из рек. «Купание» обернулось для ученого сильнейшей простудой, последствия которой сказывались до конца его жизни. Будь на месте Палласа кто-то другой, путешествие тут бы и завершилось, но опытный путешественник не привык отступать. К тому же в его маршруте значились минеральные источники Кавказа, где он рассчитывал поправить здоровье. Об этих водах Петр Симон знал из отчетов своего коллеги и соплеменника Иоганна Гюльденштедта, который исследовал Пятигорье еще в 1773 году (причем эта экспедиция была организована самим Палласом).

До северных предгорий Кавказа, то есть того самого Пятигорья, компания добралась лишь к сентябрю.

«Паллас ненадолго остановился в Константиногорской крепости и оттуда под охраной солдат совершил свои исследовательские походы: на горы Машук и Бештау, к источнику нарзана, где сейчас находится Кисловодск, – рассказывает пятигорский краевед Михаил Семендяев. – Не было бы крепости – не случилось бы и таких обширных исследований Кавказских Минеральных Вод».

Этот опорный пункт действительно заслуживает отдельного упоминания. Константиногорская крепость, заложенная в 1780 году, получила свое имя в честь великого князя Константина Павловича, внука Екатерины II. Она стала десятым по счету укреплением в составе Азово-Моздокской оборонительной линии на Кавказе, защищавшей от набегов воинственных горцев новые территории, присоединенные к России после Кючук-Кайнарджийского мирного договора с Турцией.

И именно солдаты Константиногорской крепости стали первыми консультантами Палласа в его исследованиях. Как раз служивые поделились с ученым своими впечатлениями об источниках. Рассказали, что вода заживляет старые раны, помогает при ревматизме и подагре. И даже лошади и коровы чувствуют себя лучше после того, как попьют минеральной воды. Все это чрезвычайно заинтересовало Палласа.

«Он насчитал пять источников горы Горячей, упомянул и об источниках горы Бештау. Скорее всего, речь шла о железных водах, – предполагает Михаил Семендяев. – А заодно описал выдолбленные в скале ванны, которые уже были на Горячей горе. Они сохранились до сих пор и находятся на самом видном месте в Пятигорске. Гости города удивляются, когда узнают об их возрасте».

ПРОВЕРИЛ НА СЕБЕ

Что же касается состава воды, то Петр Симон прямо на месте попытался его определить.

А чтобы подтвердить полученные данные, собрал пробы и отправил в Петербург для дальнейших исследований в химической лаборатории. Паллас на себе испробовал действие источников и установил, что вода пригодна как для принятия ванн, так и для употребления внутрь.

Азартный исследователь не обошел вниманием и знаменитый пятигорский Провал – подземное озеро, питаемое минеральными источниками. Он попытался определить глубину воронки при помощи веревки с грузом, а также брошенного вниз камня, засекая продолжительность падения.

При этом ученый смотрел не только вниз, но и вверх: поднялся на труднодоступную вершину Бештау, изучив подробно растительность (в том числе описав знаменитую понтийскую азалию) и собрав богатейший гербарий.

«Заодно Паллас стал автором байки, популярной до сих пор: он заявил, что в ясную погоду с вершины Бештау можно увидеть Кизляр и Каспийское море, – отмечает Михаил Семендяев. – Это, конечно же, не так. Видимость до объектов, расположенных на уровне земли, не превышает ста километров по прямой».

Зато другое его наблюдение оказалось верным и до сих пор используется местными жителями для определения погоды: если утром вершина Бештау не закрыта облаками, значит, день будет хороший. Открыл Паллас и причину этого явления: гора находится на пути влажных западных ветров.

И поскольку она возвышается одиноко, воздушные массы «цепляются» за нее и влажный воздух формирует дождевые облака.

Именно Паллас открыл и целебные свойства кисловодского нарзана. И вообще крайне положительно оценил местный климат. При этом ученый проявил интерес и к истории этих мест: составил описания древних городищ Рим-гора и Маджар.

Но одним из главных подарков Петра Симона будущему курорту можно считать разработанный им план по отведению русла реки Ольховки от ключа нарзана. Дело в том, что во время паводка река разливалась, принося с собой песок, камни и прочий мусор, грозя уничтожить целебный источник. Идею Палласа осуществили только спустя десятилетие, в 1804 году, когда Александр I уже принял решение о развитии курортов Кавказских Минеральных Вод.

Вот так немолодой уже человек, проведя всего несколько дней в изучении местности, которая сегодня носит название Кавказские Минеральные Воды, оставил о себе память на века, положив начало отечественной бальнеологии. Но он был далеко не единственным «посланцем» Петербурга в тех краях, и это уже тема для следующих рассказов.

Гора Змейка (в отдалении) хорошо видна уже на подлете к аэропорту Минеральные Воды.

Петр Симон Паллас внес существенный вклад в становление и развитие биологии, географии, этнографии, геологии и филологии, является одним из основателей экологии.

0,5 метра – средняя глубина выдолбленного в горе Горячей каскада ванн. Температура воды в них даже зимой может достигать 50 градусов: чем ниже ванна, тем прохладнее.